[allbloo]

Название: Бессмертные
Персонажи: TYL!Ямамото/TYL!Гокудера, TYL!Тсуна, TYL!Вонгола в целом (как Старое), неизвестное Новое
Рейтинг: PG-13
Жанры/предупреждения: слеш, драма, ангст, ООС и смертушка.
От автора: Зарисовка на тему падения Вонголы. С маленькой гомоеблей, конечно :>

Тыкнуть

Когда из осколков разбитого хрусталя возникает Новое – Старое падает в окровавленные осколки с оглушительным треском перерезаемых сухожилий. Вонгола была слишком Стара – и она тоже падала в рубиновую темноту.

Тсунаеши улыбался – это была вымученная, вынужденная улыбка, и в ней больше не было наивной детской надежды. В ней больше не было ничего – Вонгола падала с хрустом ломаемых костей и криками раздираемых глоток. Тсунаеши улыбался и падал вместе с Вонголой.

Гокудера не улыбался – он нервно курил, вертел между пальцами цилиндры динамитов и скрипел зубами так же, как скрипит несмазанными петлями рассохшаяся дверь. Гокудера заглядывал в мутные глаза улыбающегося Босса и искал в них хоть маленькую каплю карамели – но находил только частокол ощетинившихся осколков. Частокол чьих-то поломанных жизней. Их поломанных жизней.

Они больше не были бессмертными. Они больше не улыбались.

Ямамото тоже не улыбался – держал Гокудеру за руку и раз за разом очищал клинок от застывшего рубина: раз за разом счищал со сверкающего лезвия чьи-то жизни. Счищал что-то Новое – что-то страшное, что топчет их в разбитых зеркалах. У Гокудеры тряслись руки, и ночами, редкими ночами, когда не надо было сжимать зубы на линии обороны, он прижимался к теплой груди Ямамото и что-то шептал между его ключицами. После нескольких неподвижных ночей Ямамото понял – Гокудера молился.

Вонгола падала – и они жили войной, день за днем оставляя в красной трясине изуродованные трупы. В какой-то момент это стало настолько привычным, что перестало быть настолько страшным – и у Тсунаеши в глазах сломалась хрупкая струна. Сломалась с оглушительным треском перерезаемых сухожилий – Тсунаеши пал на лживых переговорах, задыхаясь в телах своей Семьи.

Вонгола пала вместе с Тсунаеши.

Их было так мало, что стоять дальше не было смысла – они умирали жизнь за жизнью, и Новое втаптывало их в трясину с садистским удовольствием. Новое смеялось звонким чистым смехом – когда-то так же смеялись и они. Когда-то, когда были бессмертными.

Я не хочу жить – так сказал Гокудера и протянул руку Новому, оскалившему красные клыки. Новое схватило его быстро и молчаливо, как будто знало, что так и должно было случиться. Ямамото отрезал Новому пальцы, Ямамото не сдавался и не падал – бежал в самые центры рубиновых драгоценностей, вслед за потухшими изумрудами. Гокудера не хотел жить – что ж, хотел Ямамото.

Гокудера сжимал в разодранных пальцах колючую проволоку и плакал – непроизвольно, сам того не замечая. Качал головой и повторял, как заведенный: не хочу, не хочу, не хочу. За ним шла погоня, а Ямамото стоял по колено в крови и сжимал в ладонях трясущиеся руки Гокудеры, раздирая кожу до сочащейся алым соком плоти. Они дышали совсем близко – и они стояли так далеко.

Пожалуйста, живи со мной – так сказал Ямамото и прижался губами ко взмокшему лбу Гокудеры, царапая щеки о проволоку. Пожалуйста, будь бессмертным. Пожалуйста, останься ты. Пожалуйста, не падай. Гокудера смотрел на него покрасневшими глазами и дрожал от каждого удара, вырывающегося из раздутой глотки Нового. Ямамото резал себя о проклятую проволоку и обнимал обессиленное тело окровавленными руками. Пожалуйста, живи. Пожалуйста, скажи мне это.

Я хочу жить!

Так сказал Гокудера, когда свинцовый подарок от Нового разбил его сердце на окровавленные осколки.

У них больше не было смысла – они больше не были бессмертными.