[allbloo]

В это самое выливается моя внезапная осенняя меланхолия.

Название: Доброе утро
Персонажи:TYL!Ямамото/TYL!Гокудера
Рейтинг: R
Жанры/Предупреждения:слеш, чутка сомнофилии, романтизация , ООС, ER
От автора: ну, суть с живым утром должны уловить - мафия, угроза смерти, все дела.

Всем добра

Оно рассыпается эфемерными каплями жидкого янтаря – утреннее солнце в спутанных волосах Гокудеры. Ямамото протягивает руку и даже не трогает – мажет грубыми подушечками пальцев растрепанные по подушке и загривку волосы. Упирается ладонью в смятую простыню, подтягивается и зарывается в путаный пепел носом.
Он наполняет невозможной смесью солнечных лучей, кусочков ярко-синего неба за распахнутым окном и холодом соленого ветра – утренний запах дремлющего Гокудеры. Его ресницы подрагивают, пальцы, длинные, худые, без колец и цепей, слабо сжимают смятую ткань подушки, и губы чмокают в несуществующем шепоте полусна.
И он пахнет просто потрясающе – еще одним утром.
Ямамото невесомо оглаживает острое плечо, сонно посматривающее из-под выреза его старой футболки, ладонью, прижимается к нему губами, прихватывает кожу ртом, трется носом о место соединения лопатки с ключицей и вдыхает, вдыхает этот потрясающий запах спящего тела, растрепанных волос, подрагивающих ресниц, приоткрытых губ, теплых, родных.
Живых.
В паху тесно, непривычный запах щекочет все его существо, и Ямамото, привыкший к туману сигаретного дыма, пороха и мелко исписанной бумаги, прижимается к Гокудере всем телом, обхватывает поперек груди, хватая в те тесные объятия, от которых трещат ребра. Ему тепло, ему безумно тепло, жарко, он покрывает поалевшую щеку мокрыми поцелуями, цепляет зубами исполосованную ямками проколов кромку уха, дразнит кончиком языка растянутую мочку.
Еще одно живое утро.
Доброе утро – с солнцем в путаных волосах, с ярко-синим небом в уголке распахнутого окна, с холодом соленого ветра.
Гокудера тянется под ним разомлевшей кошкой – большой, сильной, красивой, – вытягивается во весь рост, сгибая длинные ноги в коленях, закинув руки за голову, чтобы оцарапать пальцами спинку разворошенной кровати. Ямамото целует его щиколотки, его голени, его колени, облизывая мягкую кожу внутренней стороны бедра, обхватывает ртом острые косточки, прижимается губами к впалому животу, цепляя языком чудесную, еле заметную родинку, и ведет ладонями по худым бокам, пальцами пересчитывая выступающие ребра.
Это божественно прекрасно – проснуться еще одним утром и почувствовать, что под рукой мерно вздымается чье-то плечо.
Гокудера что-то сонно шепчет. Он сжимает пальцами дальний край подушки, тянется так изящно-хорошо, прогибая спину под теплые ладони Ямамото, и упирается пятками в твердый матрас, обтирая колени о чужие бедра. Он разводит ноги совершенно беспрепятственно, стоит загорелым рукам подхватить их под колени, и облизывает пересохшие со сна губы острым розовым языком, оставляя блестящую в солнечных каплях дорожку.
Гокудера просыпается. Еще одним живым утром.
Ямамото бы смотрел на него вечно. На дрожь ресниц, на влажность губ, на румянец щек, на вихры волос, на остроту плеч и ключиц, на движение адамова яблока, на крепость худых рук, на бугорки выпирающих ребер, на бусины розовых сосков, на впалость бледного живота, на твердость узких бедер, на стройность согнутых ног. Ямамото бы смотрел на него вечно – вечно бы касался грубыми подушечками пальцев, вечно бы ждал, когда он откроет глаза, посмотрит на него сквозь утреннюю дымку, этими яркими-яркими, кошачье-зелеными огнями.
И ворчливо скажет: «Доброе утро, придурок».
Своим прокуренным, безумно хриплым голосом.
Обнимет за плечи и поцелует в шрам на подбородке.
Ямамото выбивает из него сон одним сильным толчком – сон и сиплый вскрик. Худые длинные пальцы сжимают его крепкие плечи до синяков, таких темно-фиолетовых отметин на загорелой коже. У Гокудеры глаза подернуты изумрудной пеленой, он захлебывается собственным стоном, перемешанным с рваным дыханием, и обнимает бедра Ямамото подрагивающими от напряжения ногами.
Он готов окончательно проснуться и кончить одновременно.
Еще одним живым утром.
Солнце путается в его растрепанных волосах, ярко-синее небо отражается в его изумрудных глазах фиолетовым пятном, и ветер целует его впалый живот холодными губами, когда внутри взрывным контрастом пульсирует горячий член Ямамото. Гокудере кажется, что его бросили в жерло вулкана, обвязав раскаленными цепями, и обжигающий пар дышит ему в лицо ментоловыми искрами. Гокудера задыхается, разводит ноги как можно шире и цедит сквозь поскрипывающие зубы:
- Т-ты!..
Ямамото улыбается в его раскрывающиеся губы.
- Доброе утро, Хаято.
Еще одно доброе живое утро: "Какое счастье снова видеть тебя".