Знаете, иногда краш приходит внезапно и держит очень крепко - я, честно, без понятия, как я так решила наглухо подсесть на несуществующий
фемлешный (!) пейринг и написать на него
макси. Вообще-то, изначально, это должен был быть миди, а Джадж должен был быть жив, и я планировала очень сложную многоходовочку с шантажом и доминированием сильных над слабыми, но если честно, судя по тому, как я расписала первые десять страниц, миди на них бы и закончился, а сюжет бы даже не начался. Потом я порефлексировала над этими страницами и поняла, что сюжет-то я, конечно, придумала, но мне вдруг стало так лень в нём разбираться, что я просто удалила всё к чертям
Пришлось переигрывать всё заново и писать сначала - я делала это раз пять, пока набросок в моей голове не начал меня устраивать. Мне было фиолетово, что в каноне у них дай бог три сцены на двоих, мне было фиолетово на обоснуй, я запилила фемслешный модерн!АУ с детективным налётом и никто не смог меня остановить
Такие вот дела.
В этой работе мне особенно нравятся две линии отношений - между Рейджу и Санджи и между Катакури и Смузи. Этот брозер-систер-худ делал мне тепло во время написания - на самом деле, как бы сильно я не хуесосила семью Шарлотта и семью Винсмоуков (за исключением отдельных личностей, конечно же), писать именно о них было здорово. Ну, и натягивать канон на модерн-сеттинг тоже крутая тема - обожаю заниматься этим в любом фандоме, в который я попадаю, и мне не стыдно
Собственно,
что здесь есть [2]:
- модерн!АУ;
- детектив;
- семейные отношения;
- бомбические дамы;
- возможно, это драма, но кто-то может не согласиться (я, например)
И
кто здесь есть:
-
СмузиРейджу, да, вам не послышалось и не привиделось;
- заботливый Санджи;
- Винсмоуки-дураки, но волнующиеся;
- милая Козетта;
- весьма харизматичный Катакури (и если вы не знаете, кто его бойфренд - спросите меня )
- очень предпринимательная Линлин;
- тыща линлиновских детей;
- нервный Крекер и очаровательная Галетт.
Снова я как конспекты пишу
По земле шагая, больше 30к слов, R. Даю
ссылку на фикбук, потому что там удобнее читать, я считаю.
К слову, я не удержалась и написала к этой работе порно-сиквел - он вполне может читаться, как отдельное произведение про этих очаровательных дам в модерн-сеттинге.
Предупреждалово: пвп и подвешивание, нет, мне не стыдно.
Неплохо потрахались, за 2к слов, NC-17.Время от времени в голову Смузи приходили необычные мысли — сначала она их думала, развалившись в кресле посреди гостиной, потом же — предлагала, с заразительным таким воодушевлением.
Что-нибудь вроде:
— Ты не против, если я подвешу тебя к потолку и трахну?
Рейджу оторвалась от статьи, которую изучала, вальяжно расположившись на диване, и подняла на неё глаза — Смузи говорила, что за стёклами очков они казались очень яркими, как синее небо в жаркий летний день.
Моргнула:
— Что, прости?
Смузи любила что-то такое — давай поедем на квадроцикле по безлюдному побережью в уикенд, или давай залезем в вольер к тем сытым спящим львам, или давай потрахаемся прямо в ложе бенуара, никто не увидит. Не то чтобы Рейджу была особо против лазить в вольер к ленивым львам — она просто не всегда была готова к такому повороту событий, и пока она расставляла приоритеты, Смузи уже наступала какому-то льву на хвост.
В общем, за ней нужен был глаз да глаз.
За Рейджу, впрочем, тоже — потому что она согласилась. Сняла очки, убрала их в розовый футляр, забрала прядь волос за ухо и пожала плечами — сказала:
— Ладно.
Смузи довольно оскалилась — потом прижалась лавандовым губами к основанию шеи Рейджу, оставляя на коже яркий след, и разложила её прямо на полу у дивана.
Рейджу какое-то время думала, не сделала ли она ошибку — сидела, закинув ногу на ногу, покачивала носком туфли и кусала кончик ногтя на большом пальце, виртуозно уставившись в одну точку между кадкой с монстерой и тумбой с маленьким аквариумом рыбок гуппи.
Санджи, устало закатив глаза, сказал ей как-то:
— Ты совершила ошибку, когда решила, что она тебе нравится.
Рейджу не могла с ним не согласиться — в любом случае, хуже, чем в ложе бенуара точно не будет.
Она пожалела о своих умозаключениях, когда увидела, как Смузи сверлит потолок в спальне — всё равно собирались заказывать навесной — и закрепляет металлический крюк. Рейджу встала в дверном проёме, наблюдая, как строительная крошка хлопьями сыплется на расстеленные по полу газеты, и сложила руки на груди.
Ткнула в крюк пальцем — такой контрастно выделяющийся на фоне белого потолка и полупрозрачного плафона.
— И что, он так и будет тут висеть? — спросила она, и Смузи обернулась к ней, отряхивая ладони от пыли.
— Уберём, когда закажем навесной, — отозвалась она небрежно, убирая инструменты в ящик на пластиковых замках.
Рейджу поджала губы.
— Да? — поинтересовалась она недоверчиво. — А до этого он глаза мозолить будет?
Смузи подошла к ней и положила ладонь на плечо — наклонилась, мазнула кончиком носа вдоль виска.
— Тебя беспокоит сам крюк или то, что про него могут спросить?
Интонации у неё были хитрые-хитрые — и довольные, чёрт возьми.
— И это тоже, — Рейджу прищурилась.
Смузи обняла её за плечо, посмотрела на дело рук своих, небрежно поджала губы.
— Для маскировки туда можно повесить какой-нибудь красивый фонарь, например, — предположила она, и Рейджу скосила на неё нечитаемый взгляд.
— Он не будет там смотреться.
Смузи оскалилась.
— Зато ты будешь там смотреться, — Рейджу пихнула её локтём, и Смузи засмеялась. — Ладно, скажем, что для прыгунков.
Рейджу нахмурилась.
— Для каких прыгунков?
— В которых дети прыгают.
— У нас нет детей, — как бы между прочим напомнила Рейджу, и Смузи насмешливо фыркнула, погладив её по плечу.
— Это можно исправить.
Улыбка на её довольном лице была слегка издевательской — Рейджу наступила каблуком на носок её кроссовок и подняла открытые ладони на уровень груди.
— Никаких детей, — сказала она твёрдо. — У меня четыре младших брата, а у тебя этих братьев и сестёр ещё больше.
Смузи пришлось с ней согласиться.
Крюк Рейджу не нравился — торчал там, как волос в бородавке, портил всю картину, выглядывал из-за плафона и жирно блестел в лучах заходящего солнца. Засыпая, она старалась в его сторону не поворачиваться, но всё равно знала, что он там, у неё за спиной, висит и ждёт её.
Жутко это, в общем, было.
Крюк ей не нравился, даже когда Смузи перекинула через него кожаный жгут, связывающий два кольца мягких наручников у Рейджу на запястьях.
— Блеск, — сказала она. — БДСМ-сессия в домашних условиях.
На Рейджу не было ничего, кроме наручников — она стояла посреди спальни, вытянувшись во весь рост, и держалась на одних носочках, время от времени переступая с ноги на ногу.
— Если устанешь — обязательно скажи, — велела ей Смузи, стягивая ремни наручников.
Рейджу закатила глаза.
— Будто ты остановишься, — фыркнула она, и Смузи мягко ущипнула её за торчащий сосок. — Ладно, хорошо, постараюсь не забыть.
Прохладный воздух холодил её обнажённую кожу, мышцы казались напряжёнными, тугими жгутами, как тот, что был перекинут через крюк, и Рейджу ощущала, что с каждым выдохом ей сложнее удерживать равновесие.
— Я себе руки не вывихну? — спросила она, цепляясь пальцами за кожаную перемычку наручников.
Смузи пожала плечом.
— Вот уж не знаю, если дёргаться не будешь, — и елейно улыбнулась.
Рейджу прикрыла глаза и устало выдохнула.
— Как было хорошо, когда ты просто трахала меня страпоном, — сказала она и подняла на Смузи взгляд. — Ты не разденешься?
Та вскинула светлую бровь, потянула уголки губ в ухмылке.
— А надо?
— Я думаю, это будет честно, тебе так не кажется?
Смузи окинула её задумчивым взглядом с ног до головы — неосознанно облизнулась, делая лавандовый цвет ярким и влажным.
— Пожалуй, соглашусь с тобой, — отозвалась она смешливо и прижалась к Рейджу со спины — её упругая грудь уткнулась в выпирающие лопатки. — Насколько мне раздеться?
Рейджу слегка отступила назад, так, чтобы прижаться обнажёнными ягодицами к чужим бёдрам — запрокинула голову Смузи на плечо, ощущая, как её ладони трогают её замёрзшую грудь.
— Ммм, до белья, — она охнула, когда кончики ногтей задели её живот. — Нет, бюстгальтер тоже сними.
Смузи прижалась губами к её шее, широко лизнула напряжённую мышцу.
— Мне что-нибудь надеть? — спросила она, сунула язык Рейджу в ухо. — Что-нибудь особенное?
Рейджу сорванно выдохнула, когда ладони огладили её бёдра, скользнули между ними — она даже двигаться не могла, только балансировала на носочках.
— Да, — она сглотнула, разомкнула пересохшие губы. — Тот пиджак, что ты купила, когда мы были в Италии.
Смузи поцеловала её в плечо, мягко провела пальцами между ног — Рейджу дёрнулась и охнула.
— Красный? — спросила Смузи, зарываясь носом в волосы у Рейджу на затылке — та покачала головой.
— Нет, чёрный.
Смузи хмыкнула, нажала подушечками пальцев на её чувствительные соски.
— Он тебе нравится? — она прикусила кромку уха, горячо выдохнула прямо на мочку, и Рейджу ощутила, как вдоль позвоночника ползёт мелкая, приятная дрожь.
— Ну, он красивый.
Смузи рассмеялась.
— Как я?
Рейджу фыркнула, поддула упавшие на лицо пряди и выгнулась навстречу чужим рукам.
— Я не буду стоять тут весь вечер, между прочим.
Смузи крепко сжала её грудь в пальцах — впилась ногтями в нежную кожу, и Рейджу длинно зашипела, сводя бёдра.
— Ладно, но я завяжу тебе глаза.
Рейджу попыталась обернуться к ней, но в промежутке между плечом и шеей вспыхнула тянущая, неприятная боль — Смузи поцеловала её между лопатками и выше, вылизывая позвонки языком.
— Что-то ты много себе позволяешь, — отозвалась Рейджу, перехватила кожаный жгут на крюке, переступила с ноги на ногу.
Смузи засмеялась ей за ухо.
— Мы можем вернуться к тем временам, когда я просто трахала тебя страпоном.
Рейджу прикусила нижнюю губу и закатила глаза.
— Разденься уже.
Руки слегка тянуло, а в икрах и бёдрах скопилось тугое, тяжёлое напряжение — после того, как ей завязали глаза, ощущения стали казаться в разы более яркими. Смузи прижималась грудью к её груди — Рейджу ощущала её мягкую кожу, торчащие соски, холодные лацканы тонкого, струящегося по фигуре пиджака. Ощущала, как еле тёплые ладони гладят её вдоль вытянутых боков, тонкими касаниями пересчитывают рёбра, как горячий рот накрывает её чувствительную грудь, как волосы Смузи щекочут ей лицо, когда они целуются.
Хорошо, хоть рот кляпом не заткнула, хотя могла — поцелуи Рейджу, к слову, очень нравились.
Она глубоко вдохнула, вцепилась пальцами в кожаный жгут, когда Смузи огладила её между ног, там, внизу. Прижалась губами к виску, к скуле, к уголку рта, выдохнула тяжело:
— Ты мне руку зальёшь, — засмеялась тихо и коротко, раскрыла Рейджу рот собственным языком. — Ты горячая.
Рейджу вскрикнула, когда два пальца оказались глубоко в ней, запрокинула голову, облизала губы с размазанной помадой кончиком языка.
— И мокрая, — добавила она, хмыкнув, и Смузи прижалась к ней крепче, раздражая обнажённую кожу тканью пиджака, развела пальцы внутри, мягко погладила.
— И мокрая, — согласилась она.
Смузи двигала пальцами внутри неё тяжёло и неспешно — одним, двумя, тремя, всей ладонью, Рейджу ничего не понимала. Туго входила, до основания длинных фаланг, потом постепенно, до дрожи в напряжённых коленях медленно вела ладонь обратно, полностью вынимала пальцы, оглаживая влажные мышцы. Толкалась снова, рывком, глубоко, сильно — цепляла зубами соски, целовала впалый живот, прихватывала губами выступающие косточки бёдер, кончиком языка очерчивала силуэт выпирающих рёбер.
У Рейджу болело и горело всё тело — она глухо стонала, переступала с ноги на ногу, цеплялась за жгут наручников так крепко, что затекли даже мелкие мышцы между пальцами.
— Хочешь, я засуну в тебя всю ладонь? — спросила Смузи и погладила её между ног, слегка погружая пальцы внутрь.
Рейджу застонала и фыркнула одновременно — потом интимно прикусила нижнюю губу, раздвинула бёдра шире. Стоять было неудобно, руки ныли тянущей тяжестью, даже шея затекла и неприятно пульсировала — Рейджу балансировала где-то между длинным оргазмом и мышечным дискомфортом, и кто бы знал, как ей было хорошо.
— Ты растоптала всю романтику, — сказала она глухо и раскрыла рот, когда Смузи надавила пальцами на её клитор, огладила круговым, тянущим движением. — Можешь попробовать искупить свою вину.
Смузи лизнула её в губы, прихватила нижнюю зубами.
— Предлагай варианты.
Рейджу прижала язык к её горячему нёбу.
— Сначала ладонь, — сказала она, ощущая, как заходится грудная клетка. — Потом — вылижи меня.
Она не видела, но была уверена, что Смузи широко скалится, как голодная, гибкая кошка — когда подушечки пальцев на руках Смузи стали мягкими и сморщенными, она села перед Рейджу на колени, сильно огладила её бока и напряжённые, подрагивающие ноги. Потом подхватила её под правое колено, крепко придерживая правое бедро каменной ладонью.
Рейджу вскрикнула.
— Чёрт возьми, я упаду, — она поджала пальцы на единственной стоящей на полу стопе, отчаянно вцепилась пальцами в перемычку наручников, ощущая, как они, даже мягкие, натирают ей запястья.
Смузи лизнула внутреннюю сторону её бёдер.
— Не упадешь, — сказала она и закинула её колено себе на плечо. — Я тебя держу.
Рейджу хотела возразить — сказать, что ей неудобно и страшно, что руки затекли, а бёдра неприятно подрагивают, но Смузи прижалась к ней ртом, широко огладила языком, туго скользнула внутрь, и Рейджу вообще забыла, как нужно складывать звуки в слова.
Стонала так громко, наверное, что придётся завтра смотреть соседям в глаза — но кого бы это сейчас волновало.
Потом, когда она кончила, ощутимо вздрагивая всем телом, Смузи оставила красное пятно на внутренней стороне её бёдра, поцеловала под тяжело ходящими рёбрами и обхватила губами раздражённый постоянными касаниями сосок. Рейджу вздрогнула и скривила исцелованные губы — от её лёгкой помады и следа не осталось.
— Развяжи, — попросила она хрипло, и Смузи поцеловала её за ухом.
Сняла повязку с глаз, бросила куда-то на пол и потянулась к ремням на ободках наручников.
Сначала Рейджу увидела собственную грудь в отпечатках лавандовой помады, потом — потянувшиеся вверх вместе со Смузи выпирающие ключицы, разошедшиеся лацканы пиджака, загорелый живот и витки татуировки на длинном бедре. Лизнула собственные губы, потянулась языком к коже напротив и, когда Смузи расстегнула наручники, сказала:
— Держись.
Смузи хлопнула глазами, опустила голову вниз и охнула, когда Рейджу прикусила её сосок зубами, — вцепилась в натянувшийся на крюке жгут, наклонилась чуть вперёд, позволяя ей целовать собственную грудь и шею. Рейджу пришлось размять плечи, локти и кисти — затем она вцепилась ногтями в её загорелое бедро, очертила кончиками линии татуировки и сунула ладонь под влажное бельё.
Смузи глухо застонала над ней, и Рейджу приподнялась на цыпочки, прикусила мочку чужого уха, трогая серёжку-гвоздик языком.
Гортанно усмехнулась:
— Ты тоже мокрая, — Рейджу сжала её набухший клитор между пальцами, впилась губами в вытянутую шею. — И горячая.
Смузи ничего ей не ответила — громко застонала, крепко сжала бёдра, так, что если бы Рейджу захотела, то не смогла бы вытащить ладонь, но она, само собой, ничего подобного не хотела. Пульс Смузи бился у неё в виске, перед глазами расплывался золотистый цвет её кожи, и Рейджу пришлось обнять её одной рукой, чтобы не упасть на дрожащие колени — когда Смузи кончала, то вцепилась ей в волосы, чтобы задрать её голову и накрыть раскрытые губы влажным ртом.
Они дышали в унисон — потом не удержались и грохнулись на пол; Смузи пропахала носом ковёр и ссадила коленку при падении. Затем она перевернулась на спину и раскинула руки в стороны — лацканы пиджака разметались, обнажая её тяжёло вздымающуюся грудь.
— Неплохо потрахались, — сказала она, выдыхая воздух маленькими порциями, и Рейджу даже не смогла закатить глаза, настолько устала.
У неё болело и тянуло всё — начиная от корней волос и заканчивая косточками лодыжек.
— Молчи, не говори ни слова, — отозвалась она хрипло. — Не порти момент.
Смузи повернула к ней голову и погладила по наверняка красной щеке костяшками пальцев — ухмыльнулась дерзко и нахально.
— Что, даже «Я люблю тебя, ты классная, будь со мной всю жизнь»?
Рейджу с трудом перевернулась на бок, ощущая, как болят бёдра заодно с плечами, погладила её по чётким линиям нарисованной розы на загорелой коже.
— Особенно «Я люблю тебя, ты тоже классная, я, так и быть, буду с тобой всю жизнь», — отозвалась она сварливо и сморщила нос, когда Смузи потянулась и поцеловала её в переносицу.
Рейджу улыбнулась ей мягко и устало — ладно, хорошо, они действительно неплохо потрахались. Как, впрочем, и всегда, когда Смузи думала свои необычные мысли.Если оно вдруг попадёт в
обзоры.