Дело в том, что вот в этой
группе, куда я подписалась, чтобы читать хэдканончики скучными вечерами, произошёл самый натуральный информационный взрыв, основанный на переводе вот
этого поста. Я натыкалась на него на тамблере, пролистала и пошла дальше - тема с крыльями меня никогда особо не цепляла, так что я не заинтересовалась.
До тех пор, пока крыльев в моей новостной ленте не стало слишком много
Я впечатлилась, начиталась и пошла делать то, что хорошо умею - расчехлила ворд на телефоне
Я не старалась акцентировать внимание именно на крыльях, потому что хотела вплести их в окружающую действительность, и если в первой части оно у меня вышло, то во второй - видно, что нет, я всё равно скатилась к этим опахалам
Как я уже говорила, за последние пару суток я перечитала десятки хэдканонов и просмотрела столько же артов - они все прекрасны, как рассвет, поэтому частично я ориентировалась именно на них, но частично топила за собственные понятия, так сказать, поэтому я художник - я так вижу.
Собственно, мне очень понравилась идея с тем, как Гаара обращается с собственными крыльями, основанная на изначальном посте с поправкой на то, что ему не-просто-сложно, и вот на
этом арте.
Также мне частично пришлась по душе идея вот с
этих хэдов относительно Ли.
К слову, я даю довольно пространные описания и не ассоциирую их с какими-то конкретными птицами, потому что я не орнитолог от слова "совсем" (в плане, я с трудом отличаю чайку от голубя, так что
).
Возможно, это выглядит как кусок, вырванный из контекста, и возможно, оно так и задумывалось - думайте сами, решайте сами, как говорится. Я просто воплощаю сцены перед глазами в текст, и на этом моя душа спокойна
Предупреждения: постканон, неопределённый таймлайн, если у кого-то есть вопросы, на какие такие миссии ходит Гаара, то просто дайте ему размять кости.
Никто не любит говорить об увечьях, почти 4к слов, PG.Преследователей было чуть больше двадцати – Ли насчитал пятнадцать пеших налётчиков и семь наездников, но не был уверен, что за дюнами не скрывается подмога в, как минимум, двойном размере. Судя по тому, что Гаара оставался спокоен и собран, никого за дюнами не было, но проблема крылась в том, что Гаара всегда был спокоен и собран – ход был прекрасен для запугивания противника, но весьма неудобен для союзника. Читать Гаару – особенно в бою – было сложно, но Ли всё равно старался – больше потому, что выбора у него не было.
Нападающие прятались за глиняными масками с внушительными коробками фильтров на нижней части лица, головы их были покрыты капюшонами с защитными пластинами, а всё тело – заперто в плотный панцирный костюм, как в литые доспехи, – чтобы достать из такого, надо было очень хорошо постараться. Те, что наездники, передвигались на пугающих пустынных монстрах, похожих на огромных скорпионов, – чавкающие хелицеры размером с человеческую ногу, приплюснутая головогрудь с еле различимыми фасеточными глазами, шесть тяжёлых, утопающих в песке, ног и длинный хвост, заканчивающийся острой иглой. Ли знал, что достаточно одного удара, чтобы лечь замертво – игла сама по себе была грозным оружием, но страшнее был яд, тугой каплей замерший на острие.
Судя по экипировке и количеству нападающих, всё было серьёзно – для Ли каждый бой был серьёзен, но Гаара иногда позволял себе отпускать реплики по поводу покушений на него самого.
– Детские игры, – говорил он, не меняясь в лице, и Ли становилось не по себе, когда он так говорил.
Тем не менее, спорить с Гаарой было гиблым делом, особенно, когда ты и казекаге, которого ты сопровождаешь в родное селение, – мишень для семи ядовитых игл и двадцати двух отчаянных головорезов. В том, что они отчаянные, Ли не сомневался – надо было быть совсем двинутым, чтобы нападать на Гаару в пустыне, и надеяться, как минимум, остаться в живых. С другой стороны, у них мог быть какой-то хитрый план с участием каких-нибудь сложных и, вполне вероятно, запретных техник – конечно, для начала Гаару надо было поймать, но эта мысль Ли всё равно не понравилась.
– Гаара, – позвал он осторожно.
Тот не шелохнулся – ровные плечи, накрытые сложенными крыльями, как накидкой, вздёрнутый подбородок, холодный, оценивающий взгляд. Создавалось впечатление, что он не заинтересован ни в разговоре с Ли, ни в предстоящем сражении, но Ли знал его достаточно, чтобы быть уверенным, что Гаара слушает.
– Я знаю, что ты не дашь мне себя защищать, – начал Ли, вставая в стойку, – часть про то, что он, конечно же, смог бы это сделать, Ли благоразумно решил опустить. – Но я всё равно не могу подвергать тебя опасности.
Гаара перевёл на него взгляд – его глаза были привычно прозрачны и бесстрастны.
– Я мог бы похоронить их под песком, – сказал он медленно.
Ли покачал головой.
– Это очень хорошая идея, Гаара, но они не дадут тебе складывать печати, – он задержал взгляд на иглах, балансирующих в знойном воздухе. – Ты знаешь, они очень быстрые.
Скорпионы шустро перебирали ногами по песчаным дюнам, но в виду размеров всё равно оставались медлительными – зато их хвосты с ядовитыми иглами бросались на цель быстрее кобры. Абсолютная защита Гаары, в принципе, могла попытаться выстоять против такой скорости, но Ли не собирался участвовать в подобных экспериментах – тем более, когда они были окружены и видны, как на ладони.
– Мне жаль, Гаара, – Ли выпрямил спину, тугие крылья у него за плечами сбросили кожух и спружинили в сочленениях. – Но нам придётся работать в команде.
Он знал, что Гаара смотрит на него – на него и его короткие, лоснящиеся на солнце крылья, неспособные к полёту. Песок, засыпавший ноги, обжигал даже сквозь плотную, непривычную одежду – Ли понял, что его идеальный комбинезон далеко не идеален в условиях знойной пустыни, ещё во время своей первой самостоятельной миссии в Суну.
Гаара молчал какое-то время – наездники, окружившие их, оставались на удивление терпеливыми; ждали, когда они сделают первый шаг, чтобы точно знать, по какой траектории атаковать. Ли понимал, что ему следует делать – основным приоритетом он ставил огромных тварей с шустрыми иглами, остальных он собирался выносить по мере возможностей. Ему нужно было выиграть время и место для Гаары – он пригнулся и отстегнул от голени один утяжелитель.
Этого будет достаточно, решил он.
– Ты говоришь так, будто мне неприятна командная работа, – сказал Гаара наконец, и звук его голоса показался шелестом зыбучих песков.
Ли повернулся к нему, всё ещё держа нападающих в поле зрения, – Гаара смотрел на него, чуть прищурившись и очень решительно. Будто ему срочно потребовалось в чём-то Ли переубедить, и он решил, что это очень хорошее время.
Гаара выдержал паузу – потом отвернулся, готовый к нападению, и чуть нахмурился, прикидывая радиус атаки. Его сложенные крылья дрогнули – разогнулись фаланги, взметнулись за спину, закрывая тяжёлыми перьями падающее солнце, и замерли в напряжённом оцепенении. Если бы Ли с таким усердием не следил за налётчиками, он бы обязательно засмотрелся – но он только зацепил краем глаза кремовый окрас оперения у лопатки, переходящий в медно-бурую рыжину, густую и тёмную на самых кончиках маховых перьев, и сосредоточился на враге.
Но Гаара всё равно вывел его из равновесия.
– Будто мне неприятна командная работа с тобой, – уточнил он, и Ли вздрогнул, сжимая руку, спрятанную за спину, в кулак. – Это не так.
Гаара никогда не бросал слов на ветер и никогда не играл в шарады, поэтому Ли решил, что это был самый странный в его жизни комплимент – ещё он решил, что подумает об этом позже, когда они оба будут в безопасности.
Гаара чуть наклонился вперёд – его перья тяжёло дрогнули от этого движения, – вытянул руки перед собой и расставил пальцы, заставляя песок вихриться мерцающей пылью прямо перед глазами. Он поднял песчаную бурю быстрее, чем две иглы вонзились Ли под ноги – сначала Ли услышал, как влажно щёлкнули хелицеры, как заскрипели шустрые членистые ноги, потом различил гулкие, неотчётливые команды из-под глиняных масок. Иглы вонзались в песок с оглушительным свистом – Ли нырнул под одну из них, перекатился через голову и, оттолкнувшись на мягких коленях, взмыл в воздух. Короткие черные крылья у него за спиной затрепетали, но над землёй его, конечно, удержать не смогли – Ли нашёл опору в одном из щёлкнувших мимо него хвостов, зацепился, дал себе толчок, и его голень сломала одному из скорпионов несущую ногу. Тот неловко покачнулся, заревел, и его хелицеры застучали в бешеном ритме – Ли оттолкнулся от обрубка и пересчитал твари оставшиеся конечности по тому же боку.
– Отлично! – Ли развернулся гибким рывком, когда скорпион завалился в песок, сбрасывая наездника, и пригнулся к земле, пропуская одну из игл над головой.
Кровь, вытекающая из ран скорпиона, была похожа на склизкую густую жижу тёмно-фиолетового цвета – Ли знал, что она была липкой, поэтому старался в неё не попадать. Пешие налётчики показались над телом твари, когда Ли только поднялся на ноги – сложили печати и отклонились назад, чтобы сосредоточить атаку в одной точке. Ему пришлось спешно уходить в сторону – он прокатился под брюхом одного из скорпионов, и его хлёсткий хвост метнулся вслед за ним. Ли перехватил его у основания ядовитой иглы, вылетел между жёстких конечностей и ощутил, как песок твердеет под ногами, – вскинул голову и увидел, как Гаара направляет ладонь в его сторону. Это отнимало эффективность его собственной атаки, поэтому Ли постарался не затягивать – нашёл устойчивую точку, крепко вцепился твари в хвост и потянул её за собой. Скорпиона перекрутило через собственные ноги – он шлёпнулся на спину, придавливая наездника, и Ли потянул его другой твари наперерез, чтобы тут же выпрыгнуть в пыльный воздух и зацепиться за островок песка, на котором планировал Гаара.
Было слышно, как влажно щёлкают хелицеры, ещё заглушённые масками команды и то, как громко хлопают крылья – крылья налётчиков были туго затянуты в панцирные костюмы, поэтому единственным, кто мог производить подобные звуки, был Гаара. Ли подтянулся, чтобы забраться к нему, и всмотрелся в его лицо – броня пошла трещиной через его плотно сжатые губы, а его глаза показались Ли двумя прозрачными льдинками.
Гаара был раздражён.
Ли отвёл от него взгляд – на них двоих осталось три иглы и как минимум десять человек; Ли не мог сказать точно, потому что песок, поднятый Гаарой, перекрывал добрую часть обзора. Гааре не нужно было видеть, чтобы атаковать – его руки, вытянутые вперёд, повернулись ладонями вверх, и песчаные дюны внизу зашелестели тяжёлыми волнами от этого движения. Ли увернулся от иглы в последний момент – дёрнулся в сторону и напоролся на абсолютную защиту, выпрыгнувшую перед Гаарой коконом.
– Я разберусь, – сказал Ли быстро и шагнул в воздух под ними. – Теперь у тебя точно есть время, чтобы сложить печати.
Гаара ничего не сказал, но его взгляд обжёг Ли спину – крылья дёрнулись, когда это ощущение скользнуло вдоль его ровного позвоночника. Ли приземлился прямо на хитиновый панцирь одного из скорпионов – сбил наездника с ног, увернулся от налётчика, запрыгнувшего следом, и уклонился от огненной атаки. Когда он выпрямился, нападающих стало больше – Ли пришлось задействовать крылья, чтобы защитить спину и вытолкнуть с хитинового панциря тех, кто метил ему в лицо. Игла, балансирующая над их головами, сделала решающий рывок – Ли скатился по гладкому боку, сбил с ног кинувшихся к нему налётчиков и услышал, как ревёт скорпион, ударивший самого себя.
Его окружили тут же, стоило ему оказаться на песке – две иглы загнали его между хелицер падшего скорпиона, и Ли закрылся от атаки, краем глаза замечая, как песчаная толща накрывает с головой двоих нападающих. Чтобы выбраться из кольца и дать Гааре ещё немного времени, Ли надо было заняться вратами – но он не успел об этом даже подумать, потому что песок под ногами словно ожил. Мерцающие рукава схватили нападающих за щиколотки – те гулко охнули в фильтры, забились, складывая печати, но Ли знал, что было поздно. Он запрыгнул на повисшие хелицеры, пригнулся, чтобы пропустить метнувшуюся к нему иглу, и на долгую секунду взмыл вверх – песок обхватил его ноги и распластался твёрдой поверхностью под стопами, позволяя держаться над двигающейся землёй.
Ли обернулся – за его спиной оставшиеся в живых скорпионы выбирались из песка, щёлкали сломанными хвостами и верещали на одной пронзительной ноте, а люди, пойманные в ловушку, срывали маски и тянули руки в пыльный знойный воздух. Это с самого начала была глупая идея – они никогда бы не смогли победить Гаару в пустыне.
Они даже не могли поймать его здесь.
Гаара был прямо перед Ли – ровные плечи, бесстрастное лицо и тяжёлые, слишком тяжёлые крылья, закрывшие прозрачное небо. Солнце очертило его застывшую фигуру, бросило на него густую, жаркую тень, и Ли сделал то, что не позволил сделать себе раньше – он засмотрелся.
Он даже дышать перестал.
Гаара медленно поднял руки вверх – крылья толкнулись, взмывая вслед за ним, тяжёлые перья дрогнули, полные мерцающей пелены. Песок, послушный его точёным ладоням, поднялся вверх закрученным свинцовым столбом – скорпионы, испугавшись, прижались брюхом к зыбучей земле, люди, решившие сегодня или когда бы то ни было умереть в глухих дюнах, застыли в этом ужасающем, беспомощном оцепенении.
Гаара смотрел на них.
Вся безжалостная пустыня смотрела на них.
Гаара опустил руки вниз одним хлёстким движением – песок, ведомый его пальцами, мягко просел пластами, а затем разлился мерцающей волной, погребая под собой и вдавливая в ландшафт невообразимой тяжестью. Стихли крики, стих рёв, даже хлопанья крыльев стало не слышно – только оглушительный шелест, наполнивший воздух пылью, зноем и, возможно, кровью. Гаара смотрел на дело рук своих, и его лицо было похоже на бесстрастную фарфоровую маску – на самом деле, с этой трещиной, перечеркнувшей его плотно сжатые губы, оно и было фарфоровой маской.
Ли выдохнул, когда почувствовал обжигающую боль в ноге, – он осёкся, моргнул и уставился на иглу, торчащую из его собственного бедра. Сочащийся яд разлился по обожжённой коже и пропитал разорванную штанину – Ли снова моргнул и ощутил, как весь жар пустыни ложится на его плечи и стекает вниз по сгорбленному позвоночнику. Всё, что он успел сделать, это посмотреть на Гаару, чтобы убедиться, что он в безопасности – не то чтобы у Ли были сомнения на этот счёт, но он должен был. Гаара дёрнулся, плечи его дрогнули, утягивая крылья в это странное для него, слишком нервное движение, а прозрачные глаза на секунду распахнулись.
Темнота, вцепившаяся Ли в горло, разорвалась яркими огнями – боги, этот блеск в чужом взгляде.
Гаара был взволнован – это была самая настоящая тревога.
Как же она ему не шла.
***
Ли очнулся, когда почувствовал, что кто-то трогает его крылья – его толкнуло вперёд, выставленная перед собой ладонь нащупала только пустоту, и он ухнул куда-то вниз, ощущая, как тяжёлые плечи тащат за собой туловище и ноги. Когда Ли был ребёнком, его крылья были такими маленькими, слабыми, облезлыми и смешными, что он постоянно прятал их – под одеждой или под бинтами, как угодно, лишь бы забыть, что они вообще у него есть. Над ним смеялись, и он очень долго думал, что лучше бы появился на свет без них – Гай-сенсей в своё время знатно ему наподдал за эти безвольные мысли. Между сном и реальностью, где-то на краю душной дрёмы, Ли вдруг вспомнил это ощущение – ощущение слабости, и прикосновение к собственным крыльям вдруг показалось иссушающим.
Ли охнул – кто-то схватил его за плечо, больно вцепившись пальцами в кожу, и затащил обратно на койку, с которой Ли пытался упасть. Он моргнул – раз, второй. Палата бросилась в глаза белыми стенами и стерильным запахом, таким густым, что сушило в горле – значит, до госпиталя в Суне его благополучно дотащили, это хорошо. Стоило ему трёх выматывающих тренировок подряд и вечерней пробежки на руках вокруг Суны в количестве пятисот кругов, конечно, но всё же это был лучший расклад, чем остаться в пустыне вместе с похороненными заживо…
Боги.
Ли распахнул глаза и вцепился пальцами в койку – холодное железо обожгло кожу, но над тем, куда делись его бинты, Ли решил подумать позже.
Гаара.
Он был с ним – Ли сопровождал его в Суну, и они наткнулись на группу захватчиков. А потом…
Гаара!
Ли развернулся так резко, что придавил собственное крыло – тугие кости, смятые тяжёлым плечом, вспыхнули болью; забинтованное бедро тоже не заставило себя ждать – ощущение разгорелось в сжатой мышце и обхватило всю конечность. Ли стиснул челюсти – он знал о боли всё, и эта боль точно не заставит его сдаться – и приподнялся на локте в желании встать с койки.
Он должен был узнать, что случилось с Гаарой.
На плечо легла тёплая ладонь – Ли вздрогнул и сфокусировал взгляд на лице перед собой. То было бесстрастным, белым и очень знакомым.
– Ты оторвёшь собственное крыло, если будешь так вертеться, – сказал Гаара строго и осторожно потянул Ли за плечо.
Тот не стал сопротивляться – тугой пузырь, вздувшийся на месте его лёгких, медленно спался и рассыпался в переполненных воздухом бронхах.
– С тобой всё в порядке, – сказал Ли сипло, на расслабленном выдохе.
Гаара посмотрел на него с сомнением.
– Это не я лежу в больнице, – отозвался он с укоризной в голосе, и Ли хлопнул глазами.
Ну, конечно, он такой дурак!
Как это было недостойно славного шиноби и просто хорошего парня – чтобы человек, которого доверили Ли, каге дружественной деревни, его драгоценный друг и партнёр защищал его самого! Это было ужасное, досадное ощущение – у Ли даже крылья мелко задёргались от стыда за самого себя. Конечно, это уже не тянуло ни на три изматывающие тренировки, ни на пятьсот подходов вокруг Суны, здесь нужно было что-то более серьёзное и ответственное.
Гаара вдруг поднял ладонь – крылья, сложенные на его плечах, предупреждающе дрогнули.
– Если ты придумываешь себе очередную тренировку, можешь забыть, – сказал он веско и не дал раскрыть Ли рта, хотя тот честно пытался. – Хотя бы на ближайшие сутки. Яд, попавший в твой организм, сильно подкосил тебя.
Ли нахмурился, прислушиваясь к ощущениям, – у него немного кружилась голова, и довольно сильно болело место, куда попала ядовитая игла, но в целом он чувствовал себя хорошо.
– Но я…
Гаара перебил его – у него получилось это на удивление вежливо.
– Я знаю, – сказал он бесстрастно. – Тебе кажется, что ты чувствуешь себя хорошо, но я бы не хотел, чтобы жители моей деревни нашли твой труп где-нибудь у ворот после пятидесятого круга.
Ли тяжёло вздохнул и прикрыл глаза – если Гаара просит его поберечь себя, то он, конечно, постарается приложить к этому заданию все усилия.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось возиться со мной, – сказал он, нахмурившись, – досада на самого себя горела между рёбрами. – Такого больше не повторится, ни в коем случае! – Ли насупился и посмотрел на Гаару. – Ты уже знаешь, кто это был?
Гаара качнул головой – несколько кремовых перьев коротко дёрнулись.
– Примерно, – отозвался он несколько неохотно, и Ли понял, что Гаара по каким-то причинам – политическим или личным – не хочет посвящать его в подробности.
Ли не сомневался в нём – не сомневался в том, что Гаара со всем разберётся, поэтому не стал даже пытаться формулировать вопросы. В конце концов, это не было первым покушением – Ли подозревал, что оно и не было последним, но, по крайней мере, Гаара был цел и находился в безопасности.
Ли ему так и сказал.
Гаара посмотрел на него – окинул внимательным взглядом. Он сидел рядом с кроватью, закрывшись собственными крыльями, и его ровная спина отбрасывала на белые стены узкую статную тень.
– Ты смотрел на меня, когда в тебя попала игла, – сказал Гаара вдруг, задумавшись.
Ли вцепился пальцами в подушку и поджал сухие губы.
– Я отвлёкся, и это было непозволительно, – он покачал головой. – Это была вопиющая ошибка, и она могла стоить мне жизни, – Ли стиснул кулаки. – Или тебе.
Гаара качнул головой – встрёпанные пряди мазнули его по еле очерченным скулам.
– Мне – вряд ли, – он над чем-то задумался, и одно из его крыльев мягко соскользнуло с плеча, открывая шов на свободной льняной рубашке. – Почему ты смотрел на меня?
Ли решился поднять на него взгляд – внимательные глаза, обведённые чёрным, бескровные губы, ровные плечи и маленький островок кремовых перьев у лопатки, темнеющих к самым крупным и тяжёлым, маховым. У Гаары были потрясающе красивые крылья, – крылья хищной птицы – но слишком большие и тяжёлые, чтобы летать. Он никогда не говорил об этом – носил их, как накидку, и, кажется, не испытывал никакого дискомфорта с собственной неполноценностью. Ли вдруг осёкся, обескураженный, и покачал головой.
Неполноценность – ужасное, неправильное слово.
Особенность.
Гаара – особенный. Гаара, очерченный падающим в пески солнцем, с крыльями, закрывающими знойное небо, сжимающий в точёных ладонях всю жаркую безжалостную пустыню, – особенный вдвойне.
Ли выдохнул.
– Просто ты был… впечатляющим, – сказал он честно, и Гаара замер, смотря Ли в глаза.
О чём-то задумался.
– Ты боялся меня? – спросил он с расстановкой чуть погодя, и Ли вскинулся, горячо возражая:
– Нет! – вскрикнул он и осёкся, понижая голос. – Нет, – он покачал головой. – Я не боялся тебя, я… – Ли неловко улыбнулся, смотря куда-то между перьев у Гаары на плечах. – Я восхищался тобой.
Когда они оказались оппонентами на том экзамене, Ли было некогда рассматривать Гаару в эстетическом плане – он отмечал его сильные и слабые стороны, анализировал тактику, пытался понять, когда крылья помогают ему, а когда мешают, но Гаара так и не пустил их в ход. Ли догадался, почему, спустя приличное количество времени – просто Гаара оказался таким же, каким был он сам.
Гаара не мог летать – не потому, что ему подрезали или повредили крылья, а потому что он таким родился; потому что никто не научил его жить с такими тяжёлыми крыльями.
Ли не мог сказать, что они с Гаарой были очень похожи – но они оба не могли летать, и оба работали, не покладая рук, чтобы этот недостаток перестал быть бельмом на глазу и, наконец, стал преимуществом.
Стал особенностью.
Гаара посмотрел на него с интересом.
– Восхищался? – переспросил он, задумчиво нахмурившись. – Мы много тренируемся вместе, и ты часто ходишь со мной на миссии. Ты видел все мои техники. И пока я не придумал ничего нового.
Ли улыбнулся ему.
– Это ничего не меняет, – отозвался он. – Я всё равно не перестану это делать.
Гаара поджал губы.
– Восхищаться мной?
Он был слегка сбит с толку – Ли бы рассмеялся замешательству на его лице, но Гаара мог неправильно расценить его веселье и принять, например, за насмешку, хотя они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы такого не происходило. Но Ли всё равно не стал.
– Да, – сказал он тепло и протянул руку, чтобы коснуться чужих пальцев.
Гаара скользнул ладонью вдоль ладони и сжал чужую кисть в руке – его большой палец огладил старые шрамы, нанесённые им же, задержался на сбитой костяшке. Он долго смотрел на эти уродливые рытвины, оставшиеся на коже Ли неприятным рисунком, потом поднял взгляд и сфокусировал его у Ли за спиной – тот нахмурился.
Гаара протянул другую руку – второе крыло упало с его плеча, и тяжёлые перья задрожали с тем шелестом, с которым зыбучий песок заглатывает невнимательных путников. Его пальцы коснулись плеча Ли, огладили твёрдые мышцы, а затем тронули острую, плотную кость короткого, примятого крыла – после экзамена это крыло так и не смогло расправиться, потому что срослось неправильно, но Ли не собирался летать, поэтому костная деформация не помешала ему вернуться к тренировкам и научиться использовать то, что у него уже было.
Касание показалось странным – Ли прикрыл глаз и неосознанно вздрогнул, когда чужие пальцы коснулись чёрных блестящих перьев, мелких и частых.
Гаара поднял ладонь.
– Тебе неприятно? – спросил он, и в глазах у него промелькнуло то самое, что Ли видел посреди ревущей пустыни.
Тревога.
Это было непозволительно – чтобы Гаара тревожился за него.
Ли покачал головой и сдвинул плечо так, чтобы оно само оказалось под чужой ладонью.
– Нет, – сказал он медленно, прислушиваясь к ощущениям. – Если ты хочешь трогать – я не против.
Они никогда не говорили о крыльях и о том, почему они оба не летают – ни разу. Это всегда была тема-табу, тема, которой почему-то никто и никогда не касался – как потерянный глаз или парализованные ноги; никто не любит говорить об увечьях.
О крыльях – о неправильных крыльях – тоже никто не говорит.
Гаара коснулся сначала перьев у плеча, перебрал их пальцами, затем мягко погладил маленькие маховые, трогая кончиками ногтей – он делал это очень осторожно и абсолютно невозмутимо, его движения были естественны и…
Да, это было приятно.
– Они очень сильные, – сказал Гаара, и его сосредоточенное лицо вдруг подхватило еле заметную, лёгкую улыбку в этом карминовом закате. – Я никогда не видел таких красивых крыльев.
О таких крыльях говорят, только если они особенные.
Ли уставился на Гаару во все глаза – осоловело моргнул, раз, второй. Про его крылья говорили множество разных вещей – что они глупые, что они смешные, что они вовсе не крылья. Что ему никогда не стать шиноби с такими крыльями, что ему стоит сдаться, даже не попытавшись, потому что он такой же слабый, как его крылья. Когда он стал частью команды, Гай-сенсей говорил, что его крылья – это нераскрытый потенциал. Тентен утверждала, что они очень крепкие, Неджи – что они достаточно полезные в бою, Наруто – что они на самом деле «клёвые».
Но никто и никогда не говорил ему, что они красивые.
Тем более люди с такими крыльями, как у Гаары.
Тем более такие люди, как Гаара.
У Ли, кажется, пересохло в горле – будто внутри его глотки оказалась целая пустыня с её иссушающими дюнами и знойными ветрами.
– Это очень… очень важно для меня, – отозвался Ли сипло, потупившись. – С-спасибо.
Он звучал так глупо, что даже не мог досадовать на себя – Гаара замер и посмотрел на него со смесью интереса и лёгкого удивления. Будто для него было само собой разумеющимся, что крылья у Ли – великолепные, и его вводило в замешательство, что Ли не думал так сам. Он повёл плечом – крыло за его спиной тяжёло взметнулось в сторону и чуть не снесло прикроватный столик у Ли в изголовье.
– Ох, осторожнее! – Ли приподнялся на локте, но рука Гаары у его крыла надавила ему на плечо. – Ты можешь пораниться.
Гаара покачал головой, краем глаза смотря, как кремовый цвет, близкий к оттенку его кожи, быстро темнеет и переходит в медно-бурый на самых тяжёлых маховых перьях – смятение в его взгляде дало понять, что с собственными крыльями у Гаары сложились неоднозначные отношения. Впрочем, это был Гаары – с ним всё казалось неоднозначным.
– Люди боялись моих крыльев, – сказал он медленно, и его голос мягкой песчаной волной накрыл Ли с головой. – Я убивал ими, – Гаара посмотрел ему прямо в глаза, и Ли не посмел отвести взгляд. – Но ты не боишься их, да?
Ли поражённо приоткрыл рот, потом замотал головой.
– Нет, – он неловко улыбнулся. – Я не могу бояться таких крыльев, как у тебя, – он закусил нижнюю губу изнутри. – Твоих крыльев.
– Моих крыльев, – повторил Гаара. – Какие они?
Ли вернул ему взгляд и открыл ладонь, полную мозолей и шрамов. Гаара медленно моргнул, пряча прозрачные глаза под тяжёлыми веками, и плавно повёл плечом – крылья сложились у него за спиной, фаланги изогнулись, и крупные перья царапнули кожу у Ли на ладони. Они были большими и тяжёлыми, крылья Гаары – а ещё они были жёсткими, как его волосы, и тёплыми, как его точёные руки.
Ли улыбнулся, пряча перо между ладонями, – наклонился, ощущая, как тянет раненое бедро, и прижался губами к тёмному оперению.
– Они особенные, – сказал он честно и поймал взгляд Гаары в ловушку.
Это было правильное слово.
Он и Гаара – особенные.
А вместе – они особенные вдвойне. Для
обзоров.