Хранители снов - очень хороший и красочный мультфильм (из оперы и от создателей "Как приручить дракона", которого мы с братом нежно любим и лелеем) о вере в чудо. Просто замечательная вещь, просмотренная от корки до корки и пару раз перемотанная на любимые моменты.
Но! Мне должно быть как минимум стыдно
Нет, я ожидал, что весь мультфильм я буду пускать слюни на очаровашку Джека (еще со времен трейлера пускал, о чем тут говорить-то), но кто ж знал, что мой ненасытный глаз вперится в двухметрового брутального Кролика с бумерангами наперевес? Кто ж знал, что слешер из меня и вправду такой дикий?
Да простит меня сказка, но они чудесны, черт их дери.

Зоофаг детектед

@темы: Арт, Зоофилим :D, Кинозал

@темы: Фанфикшн, Пираты Черной Бороды, Прекрасное чужое, Слэш, One Piece

Это была качественно-вырвиглазная вещь.



А какой Доктор, а какая Маджента!








А еще порадовали

@темы: Балуемся, Трава, Сравнили, блин :D, Кинозал

Название: Кот
Персонажи: Дрейк/Хокинс (намеком), Апу паниковал за кадром.
Рейтинг: PG-13, только за счет идей Скретчмэна
Жанры/предупреждения: ООС, повседневность, внезапно неАУ (больно улитки мне нравятся), человекокошки
От автора: котанов много не бывает.

Я просто не мог пройти мимоБывший контр-адмирал Морского Дозора Х. Дрейк успел только клацнуть огромными острыми зубами мимо воображаемого куска ветчины и растерянно дернуть коротковатыми лапками. Ден Ден Муши, освещенный ярким светом полной луны, катающейся по небосклону как яблоко по тарелке, с громким стуком прыгал на столе, сбрасывая на пол шуршащие листы бумаги: не проснуться было невозможно. А там, во сне, была такая ветчина.
- Слушаю, - сонно просипел Дрейк, зевая во весь рот. На том конце провода удивленно воскликнули:
- О, ты жив? А я уже подумал, что тебя кремировали втихоря... Так, стоп, ты там что, спишь, что ли?
Прижавшийся к столешнице щекой Дрейк промычал что-то нечленораздельное, а потом, немного подумав, добавил:
- Хватит разводить панику, Апу.
- Да он ж дикий, подумай еще раз, - пробубнил Скретчмэн в динамик, отчего улитка склонилась поближе к бывшему контр-адмиралу, растекшемуся по столешнице. - Глядишь, соломой покроется да гвозди отрастит, и нас из одиннадцати останется десять.
- Повторяю еще раз: не разводи панику, - обернувшись на свою постель, посреди которой, свернувшись калачиком, спал белый пушистый комок, Дрейк щелкнул пальцами по раковине шифрующейся улитки. - Тем более, я не думаю, что он может использовать свои способности в такой... форме.
- И на том ему спасибо, - Апу представил, как ночью к нему приходит большой и страшный соломенный человек и ржавыми гвоздями прибивает к собственной кровати: и поминай, как звали. - Слушай, слушай, а давай ты ему горло перегрызешь?
Дрейк даже поперхнулся, слыша за спиной предупреждающее шипение: не надо было оборачиваться, чтобы незащищенной обнаженной спиной почувствовать прищуренный взгляд немигающих глаз.
- Апу, черт тебя дери.
- Ну, а что? Я же только предложил, - вместо того, чтобы пожать несуществующими плечами, улитка попрыгала на месте, опасливо покосившись на проснувшийся комок шерсти за спиной пирата. - Но согласись, ничего так идея, а?
- Подождем, пока все придет в норму, - отрезал Дрейк, а на том конце провода скептически хмыкнули.
- Нет животины - нет проблем, и ждать ничего не надо... Ладно, ладно, успокойся и не скалься, а то у меня сейчас улитку перекосит, - Апу тяжело вздохнул. - Ну, смотри, проснешься с веером гвоздей в грудине, зови, сыграю на похоронах, упертая ты рептилия.
- Договорились, - усмехнулся Дрейк, убирая заснувший Ден Ден Муши на полку и обращаясь к наблюдающему за ним коту: - Не слушай его.
Зверек отвел равнодушные глаза в сторону, будто говоря: мне все равно, кто и что сказал. Но еще одно подобное заявление, и ведь проснешься с веером гвоздей в грудине.
Тяжело бухнувшись на кровать, Дрейк спрятал одну руку под подушку, а вторую протянул к белой макушке. Кот прижал уши, сузил глаза и, шикнув, поднял в ответ лапу с черным носочком. Дрейк перебрал пальцами в воздухе, смотря, как животное дергает лапой в такт его движениям:
- Ну же, не будь соломенной букой.
Кот оскалился, но лапу опустил, позволяя теплым пальцам коснуться белой макушки. По мере ненавязчивых почесываний и поглаживаний, физиономия кота поменяла свое выражение с королевски-надменной до расслабленно-притихшей: Хокинсу нравилось, когда его трогали легкими, почти невесомыми касаниями, и уж кому, как не бывшему контр-адмиралу об этом знать. Дрейк помял в пальцах прижатые к голове уши, проводя по черным полосочкам шерсти над глазами, щелкнул фыркнувшего кота по носу и почесал по шее. Зверек утробно заурчал, щурясь от удовольствия, и перевернулся на спину, обхватывая лапами теплую руку.
Дрейк тихонько смеялся, поглаживая пушистое брюхо, пока кот перекатывался с боку на бок, мягко ударяя лапами по предплечью. Накатавшись вдоволь, он перевернулся на живот, поджимая лапки под себя и тыкаясь мокрым носом в исцарапанные пальцы. Дрейк зевнул и прижал зверька к боку, чувствуя, как тот доверчиво лизнул его шершавым горячим языком. Думалось, что при таком раскладе он никак уж не проснется с веером гвоздей в грудине. Тихонько урчавший у него под боком кот думал так же.
А утром Бэзил Хокинс выбрался из-под теплой руки Х. Дрейка, смазано поцеловал спящего капитана в щеку и, закутавшись в первую попавшуюся тряпицу с красной подкладкой, покинул каюту.
А одеваясь, Дрейк не досчитался плаща.

@темы: Дрейк/Хокинс, Балуемся, Фанфикшн, One Piece

@темы: Фанфикшн, Eborn!, D18

@музыка: Hurts - Evelyn

@темы: Заметки, Фемслэш, Фанфикшн, О высоком и чудесном

Не влезает в один пост, мать его.

Название: О красоте, образах и танцах
Персонажи: TYL!fem!Дино/TYL!femКея, fem! Вонгола, TYL!fem!Мукуро/TYL!fem!Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанры/предупреждения: ООС, гендер-бендер, фэмслеш, романтика
От автора: Marylin Manson – Heart shaped glasses. Мукуро с Хибари получились как подруги, а в Рокудо-чан я свято вижу Луссурию

ТанцулькиКея зевнула, бухая руки на одеяло, которым прикрывала обнаженные ноги. Пробуждение для нее было малоприятным. Да что там: совсем неприятным.
Во-первых, она не проснулась, а ее за шкирку вытащили из сна.
Во-вторых, из сна ее вытащил не кто-нибудь, и даже не приятное сердцу чириканье Хиберда о родном Намимори, а подозрительные звуки, которые назвать «пением» язык не поворачивался. Вот такие примерно: «Ку-фу-фу, ку-фу-фу, ку-фу-фу, оя-оя».
В-третьих, эти подозрительные звуки тянулись подозрительно знакомым голосом.
В-четвертых, этот подозрительно знакомый голос принадлежал подозрительно знакомому человеку, которого Кея предпочла бы отправить на необитаемый остров к каннибалам.
И в-пятых, когда она разлепила сонно закрывающиеся глаза, то увидела, как Рокудо Мукуро стоит перед ее раскрытым шкафом и вытаскивает оттуда аккуратно развешенные и сложенные в ровненькие стопочки вещи.
И теперь Кея наблюдала за этим бедламом, пытаясь разлепить сонные глаза и подняться с кровати, чтобы засунуть иллюзионистку в шкаф и запереть там, дожидаясь, пока она не подохнет.
- Нет, Ке-тян, это нельзя носить, - покачала головой Туман, выбрасывая на пол строгий черный пиджак: Хибари нервно дернула глазом. – И это нельзя, - Мукуро отправила одну из фиолетовых рубашек в гости к пиджаку. – И это тоже. И вот это. И это, - женщина наполовину залезла в шкаф, надеясь откопать в его недрах секретную фабрику марки Prada. – Ке-тян, тебе совершенно нечего носить!
- Ну и пошла отсюда, - огрызнулась та, лениво подпирая ладонью щеку. – Могла бы и не приходить. Осталась бы с зубами.
- Я и так с зубами, - ку-фу-фукнула та, рассматривая красивое праздничное кимоно, аккуратно висящее на вешалке в самом углу шкафа, да еще и целомудренно запакованное в прозрачный чехол, чтобы не помялось и не испачкалось ненароком. Хибари фыркнула, предупреждающе постукивая пальцами по одеялу, под которым согнулась ее коленка:
- Это ненадолго.
Выбросив из гардероба Облака все строгие костюмы и рубашки, подозрительно смахивающие на мужские, Рокудо притопнула длинной ножкой, увенчанной темно-синей замшевой туфлей на платформе, и недовольно уперла руки в бока, хмуро смотря в пустой шкаф:
- Нет, так нельзя, Ке-тян, - она покачала головой, оборачиваясь к хмурой Хранительнице и изящным движением отбрасывая от себя один из черных галстуков. – Ты помнишь, какой сегодня день?
- Пятнадцатое мая, пятница, - раздраженно отмахнулась та. Рокудо ударила ладонью о ладонь:
- Правильно! А что у нас на сегодня запланировано?
- Твоя смертная казнь.
- Неправильно, - не обращая внимания на колкость, Мукуро обвела глазами комнату и заглянула в темную ванную, смежную со спальней. – Сегодня вечером какой-то там влиятельный мужлан… - увидев, что Облако открывает рот, чтобы услужливо сообщить коллеге, что та дура и как зовут мужлана, но та хлопнула в ладоши, показывая, что он ей нафиг не сдался. – Так вот, запланировано торжество. В чем ты на него пойдешь?
- В том, что ты раскидала по, замечу, моей комнате, - прошипела Кея, и Рокудо издевательски ку-фу-фукнула, руками обводя черно-бело-фиолетовые завалы одежды:
- В этом?! Ке-тян, в этом дома ходить стыдно.
Хибари недобро прищурилась, пытаясь рукой нашарить тонфа, которые она оставляла либо под подушкой, либо на тумбочке.
- Марш отсюда. Иди Саваду донимай.
- Я не могу, она спит после долгой рабочей ночи, - пожала плечами иллюзионистка, на что азиатка швырнула в нее одну из верных железных друзей.
- А я что, по-твоему, делала?
- Ой, уймись, проблема сейчас не в этом, - отмахнулась от нее Туман, складывая ручки за спиной и прохаживаясь взад-вперед. – Итак, Тсунаеши идет в аккуратном платье-футляре с бантом на шее. Гокудера наденет сногсшибательное синее платье в обтяжку с разрезом до бедра. Ямамото будет щеголять в простеньком сереньком, но зато ажурном платье с цветком на вырезе. Ламбо оденут в персиковое платьице с воздушными рукавами и дымчатой юбкой. Даже Рехей согласилась на янтарную юбку в купе с атласной блузкой, где на пояснице завязан большой красивый бант. Мы с Хром будем в сиреневых платьях, а ты у нас будешь в строгом черном костюме и фиолетовой рубашке под мужским галстуком, так, что ли?
Выслушав длинную гневную речь и успев вырисовать в голове всех коллег в перечисленных одеяниях, Кея пожала плечами, равнодушно фыркая:
- И что с того?
- Ты портишь нам статистику, - взъелась Рокудо, издалека тыкая пальцем в брюнетку: вдруг вторую тонфа кинет. - Вот только скажи мне, что пойдешь не накрашенной.
- Ты видела, чтобы я пользовалась косметикой?
Вид у иллюзионистки был такой, будто она готова была схватиться за сердце. Приложив руку ко лбу и сделав профессиональный, отточенный временем, фейспалм, которому позавидовала бы сама Савада, не раз прячущая взгляд за собственной ладонью, лишь бы не видеть тот кошмар, который давным-давно, аж десять лет назад, ее под пистолетом у виска заставила собрать малышка Реборн, которая, к слову, тоже согласилась на строгое черное платье, Мукуро внимательно посмотрела на коллегу, риторически спрашивая:
- И что нам с тобой делать?
- Свалить и не мозолить мне глаза, - огрызнулась Хибари, устало потирая переносицу: если Рокудо начинала проводить сеансы психотерапии, это затягивалось надолго, и всегда, почему-то, затягивалось именно с ней.
- Нет, Ке-тян, я сделаю из тебя конфетку!
- А тонфа в лоб тебе не дать?
- Это ты всегда успеешь, а конфеткой будешь лишь один вечер, - позавидовав самой себе в плане генератора идеальных идей, иллюзионистка исчезла за дверью, и Кея облегченно вздохнула, поднимаясь с кровати и, минуя завалы одежды, выпотрошенной из шкафа, закрылась в ванной, решив принять утренний душ. Все равно, что часы показывали три часа дня: извините, работа такая, а она тоже человек. Раз в десять лет и можно.
Когда чистая и свежая, закутанная в полотенце, что она придерживала у груди, Кея вышла из ванны, в комнате творился не просто бедлам, а взрыв на секретной фабрике марки Prada, о которой так мечтала Рокудо. Раскидав по кровати азиатки цветные тряпки и расставив на коврике дюжину, а то и больше, пар обуви, Туман кружилась вокруг постели, сочетая те или иные детали одежды. Чуть не уронившая полотенце от такого зрелища Хибари топнула ногой, сожалея, что одна тонфа потерялась в груде вещей, а другая лежит слишком далеко:
- Ну, и что это?
- Выбирай, Ке-тян, - Мукуро обвела рукой цветастую поляну, являвшуюся, видимо, одной шестнадцатой внутренностей ее огромного гардероба, под который пришлось отводить еще одну комнату.
- А по зубам тебе…
- Съездишь, - заверила ее Хранительница, подталкивая в мокрые плечи и подводя к кровати. – А статистику я тебя портить не дам. У нас все сногсшибательные, и тут одна ты, замухрышка этакая.
- Не буду я ничего выбирать, - Кея отлетела к окну, сжимая край полотенца в обеих руках. – Собирай свои манатки и вали отсюда.
Отмахнувшись от испепеляющей ее взглядом брюнетки, Мукуро вытащила из груды одежды ярко-красное платье без рукавов с безумным декольте. Вытянув его на руках и издалека примерив на Облаке, она покачала головой, продолжая рыться в цветастых тряпках. Пошвыряв на пол несколько вызывающих платьев, иллюзионистка выудила лиловое платье, состоящее из корсета и воздушной юбки. Увидев, как Кея сморщилась, Рокудо одобрительно кивнула головой, откидывая его в сторону. И так, издалека перемерив на азиатке с десяток разноцветных платьев, она выпрямилась и уперла руки в бока, покачивая головой:
- Да что ж такое. Они все будут на тебе вульгарно смотреться. Хм… вроде бы у Гокудеры было то платьице… Или у Тсунаеши… Нет, у нее не было, я сама ей гардероб обновляю… Значит, у Ямамото! Или…
- Вот это, - сообразив, наконец, что от Тумана не отвяжешься, холодно резанула Хибари, вытаскивая из груды тряпок черное платье с рукавами. Мукуро удивленно выгнула иссиня-черную бровь, смотря на выбор коллеги:
- Это? Но оно же совсем простенькое… - поймав на себе поистине злобный взгляд, иллюзионистка пожала плечами: - Ну, с другой стороны, это хотя бы не мужланский костюм.
- А теперь пошла вон отсю…
- А туфли?
- Да чем тебе мои не нравятся? – возмутилась Облако, сжимая в кулаке выбранное ею платье. Рокудо фыркнула, разводя руками:
- Они старые и страшные, - пройдясь вдоль ряда обуви всех цветов, пошивов, высоты и формы каблуков, иллюзионистка подняла в пальцах пару черных замшевых туфелек с открытым носом и золотой пряжкой, отличающихся огромной высотой каблука. Двенадцатисантиметровый тонкий каблук это вам не на плоской подошве щеголять: Кея даже глаза себе позволила округлить:
- Я на этом не пойду.
- Как миленькая пойдешь, - ку-фу-фукнула Мукуро, сгребая все остальные пары обуви ногой в стороночку. – Или ты не женщина.
- Чего? – последняя «о» была с ненавистью растянута, так что вопрос прозвучал вполне весомо.
- Каждая уважающая себя женщина хоть иногда ходит на каблуках. А ты либо не уважающая себя, либо не женщина.
Кея была женщиной, физиологически и, как ни странно, даже духовно. За глаза ее даже называли феминисткой, ибо она частенько презирала мужчин за их непонятно откуда взявшиеся устои, мол, их место на верхушке пьедестала, а место женщин – где-то на кухне, между плитой и раковиной. Поэтому, чтобы показать, что и женщина может дать тебе в глаз с нехилой силой, Хибари красивенько сбрасывала их всех с пьедестала, довольная собой. А о том, что она была уважающей себя женщиной и речи не шло. Настолько уважающих себя можно было по пальцам пересчитать. Поэтому уязвленная гордость больно тыкнула в спину, и Хранительница вырвала из рук растянувшей губы в хитрую улыбку иллюзионистки шокирующие туфли, пока еще не представляя, как она будет в них ходить.
- Все, теперь ты, наконец, уберешься с глаз моих, или тебя пинками выгонять?
- Какими пинками, - Мукуро всплеснула руками, показывая на косметичку размером с чемодан, стоящую перед одиноким туалетным столиком с одним флаконом простеньких духов и редкой расческой. – А как же капля макияжа? А волосы? А кожа?
Хотелось положить ладони на голову, склониться к земле и простонать: «Уй, Господи». Но Хранительница геройски дернула глазом, наступая на Туман, схватившуюся за свою косметичку, и потрясла парой туфелек, ударом которых и грохнуть ненароком можно. Что Кея бы сейчас с удовольствием сделала.
- Издеваешься?
- Ты только заметила? – расплылась в коварной улыбке Мукуро, насильно усаживая коллегу на нетронутый пуфик, задвинутый под столик. – Тебе нужно очистить кожу, помассировать ее, наложить ровный тон, подкрасить глаза, привести в порядок твои обкусанные губы, что-то сделать с топорщащимися волосами…
- Заткнись.
- Научить ходить на каблуках, подобрать аксессуары, ох, а еще же ногти!
- Иди лучше себя в порядок приведи, я сама справлюсь, - прошипела Кея, пихая иллюзионистку локтем в бедро, но та отмахнулась, беря в руку расческу и разворачивая брюнетку к зеркалу.
- Я уже полностью готова, мне остается лишь платье надеть, - Мукуро повела плечиком, вычесывая образовавшийся из черных волос колтун. – А вот с тобой придется повозиться.
Облако пристально всмотрелась в зеркало, смотря на смазливую физиономию Рокудо. Она неброско красилась, обрамляя ярко выделяющиеся глаза подкрашенными ресницами и ободком черной подводки, а на губы наносила каплю блеска, чтобы те были чуть-чуть пухлее в объеме и придавали лицу некую обворожительность. Длинные иссиня-черные волосы, собранные в низкий тонкий хвост, красиво обрамляли лицо загибающимися внутрь прядями, и мягкий хохолок на макушке придавал ей некую игривость, а длинные ногти были ухожены и выкрашены в сиреневый цвет, поверх которого черно-серебристыми линиями выстроились абстрактные рисунки. Одета Туман была в легкую клетчатую рубашку поверх простой белой майки и черные бриджи, гармошкой собранные на коленях, и несмотря на всю простоту деталей ее образа, они складывались именно в обворожительную Рокудо Мукуро, которая от скуки в Вендиче, видимо, как-то умудрялась читать модные светские журналы.
Перестав пристально рассматривать отражение иллюзионистки, Кея обратила внимание на себя, поджимая губы. Да, у нее было бледное худое лицо, неброские серые глаза и тонкие губы. Да, ее волосы были растрепаны, придавая образу некое мальчишеское видение, а ногти коротко пострижены, укорачивая тонкие пальцы. Она неброско одевалась, выбирая строгие костюмы и простые черные туфли на низком каблуке, и совсем не пользовалась косметикой, предпочитая те полчаса, что та же Мукуро гробит на макияж, провести в кровати с приветливо чирикающим Хибердом на подушке. Она никогда не задумывалась о собственной внешности и о том, как она выглядит со стороны. В свои двадцать пять лет большинство девушек, юных, свежих, сводят мужчин с ума. Но Кею сторонились за ее холодные глаза и строгость манер. На нее не бросали восхищенные взгляды, и даже Дино, которая всегда отличалась теплотой по отношению к бывшей ученице, сколько бы та не пренебрегала ею, в последнее время обнимает ее не так крепко и целует лишь вскользь, куда-то торопясь. Кея никогда о себе не думала. Ведь ей не надо было.
- Эй, Ке-тян, так что будем делать? – голос Мукуро раздался совсем над ухом, и Облако отвернулась от своего отражения, поворачиваясь к вопросительно выгнувшей бровь коллеге. Вздохнув, она равнодушно повела плечами:
- Чеши. Сделай что-нибудь полезное.
Коварно-обольстительно улыбнувшись, Рокудо потерла ладошками: операция по превращению Хибари Кеи в сексапильную азиатку началась.

Дино развернулась на высоких каблуках синих туфель с черной драпировкой и вскользь кинула на себя взгляд в огромное зеркало, одно из многих, занимающих почти все стены громадного зала и делающих его еще больше. Темно-синее платье в обтяжку хорошо подчеркивало фигуру, узкой юбкой прикрывая разбитые на последней вылазке колени, а черные кружева на рукавах и вокруг декольте прекрасно украшали как синеву платья, так и загорелую кожу. Поправив черную воздушную шаль, перекинутую через локти, Кавалоне облизнула обветренные губы, слизывая с них часть гигиенической помады, и взмахнула черными ресницами, отпивая из бокала глоточек белого вина.
Ромарио, статный и нарядный, даже с бабочкой, крутился рядом, помогая Боссу разобраться в тех или иных гостях, подходящих познакомиться с главой влиятельной семьи. Дино улыбалась, кокетливо заправляла вьющиеся пряди золотистых вихров, убранных в красивую прическу, за ухо, смеялась, поддерживала темы разговоров и всячески нравилась приглашенным на торжество гостям. Она казалась солнцем, таким небольшим, затянутым в синее небо, и дарила свои лучи хорошего настроения всем окружающим, и тем более верному подчиненному, успевшему схватить уже третий стакан вина.
- Сколько уже? – Дино наклонилась к нему, придерживая рукой за плечо, и он кинул взгляд на наручные часы, на автомате поправляя бабочку.
- Без десяти девять. Тсунаеши обещала приехать к девяти.
- Зная Кею, Вонгола прибудет на пять минут раньше, - женщина улыбнулась, пытаясь представить Хибари в платье, и обратила внимание на перекошенную бабочку мужчины, протягивая к ней рук и поправляя как надо: - Скоробил.
- Что бы я без вас делал, Босс, - хохотнул Ромарио, на что Дино пожала полуобнаженными плечами, улыбаясь своей солнечной приятной улыбкой:
- Ходил бы с перекошенной бабочкой.
Оркестр тихонько пиликал скрипочками, и зал был в основном наполнен шумом разговоров, поэтому не трудно было услышать охи и вздохи, пролетевшие среди гостей. Заинтересовавшись, Дино направилась ближе к выходу, приподнимаясь на носочки и, благодаря своему высокому росту, да еще и внушительному каблуку, имея возможность хоть немного рассмотреть открывшиеся огромные двери. По всей видимости, прибыла Вонгола, ибо женщины начали завистливо перешептываться, а мужчины кто восхищенно, а кто и презрительно фыркать: женщинам, пускай и сильным, в мафии трудно, и тот пример, что показала Вонгола, перенесшая все проблемы и выстоявшая на ногах, нравился не всем. Пожав плечами и решив найти Тсуну позже, Дино допила остатки вина, ставя бокал на поднос пробегавшего мимо официанта, и собиралась уже вернуться к Ромарио, нашедшего себе собеседника в виде еще одного подчиненного семьи Кавалоне, как за локоть ее схватила маленькая изящная рука в короткой перчатке, заставляя обернуться и встретиться взглядом с большими карамельными глазами:
- Дино-сан!
- Ох, Тсуна, - женщины по привычке обнялись, и Савада улыбнулась, кокетливо переступая с ноги на ногу, на что Кавалоне одарила ее улыбкой в ответ, кладя руку на хрупкое плечо: - Как вы?
- Живы же, - маленькая шатенка развела руками. – Вот, пытаюсь навести среди семьи порядок.
- Вот уже десять лет подряд.
- Именно. Кстати, Дино-сан, ты еще не видела Хибари-сан? – спросила Тсуна подозрительно дрогнувшим голосом. Блондинка нахмурилась, сжимая губы в тонкую полосу:
- С ней что-то случилось?
- Ну, как сказать…
- Милая Тсунаеши хочет сказать, что сейчас Ке-тян производит фурор среди всего населения: и мужского, и женского, - Мукуро положила руки на плечи улыбнувшегося Босса, сверкая прищуренными разноцветными глазами. В отличие от драгоценного начальства, Рокудо выбрала платье холодного цвета с небольшими рукавчиками и неплохим таким вырезом в области груди и спины. Махнув итальянке рукой, Тсуна что-то спросила у уводящей ее иллюзионистки, и вскоре они обе пропали в толпе. Оглянувшись на спорящих о чем-то подчиненных, неплохо проводящих время, Дино поправила шаль, скользнув рукой по бедру, чтобы убедиться в наличии пистолета в подвязке, и двинулась в обход по залу, чтобы найти бывшую ученицу, которая, как выразилась Туман Вонголы, «производила фурор среди всего населения».
Вокруг кипела светская жизнь, все общались друг с другом, кто ища собеседника, кто желая собрать больше информации о нужных им лицах, будто щелчками, доносившихся с разных концов зала, позванивали бокалы, наполненные пьянящим благородным напитком, тихонько тянул свою волынку оркестр, и все настолько сверкало в глазах своим аристократизмом, что Дино покачала головой, чувствуя, что ее будто начинает мутить. Захотелось надеть на себя любимые широкие штаны, кеды, футболку с рисунком, зеленую куртку с капюшоном и отправится в огромный сад, где еще девочкой она лазила по деревьям и строила кормушки птицам. Но вместо этого женщина улыбнулась знакомому и холодно отвела взгляд от мужчины, оказывающего ей издалека знаки внимания, идя сквозь черно-серо-белые костюмы и разноцветные платья.
- Она такая сексуальная, - совсем рядом раздался голос блондинки в коротком зеленом платье, наклонившейся к своей рыжеволосой подруге и смотрящей куда-то сквозь толпу. – Ты знаешь, кто это?
- Ох, не соврать бы, - ответила та, поднимая глаза к канделябру, сверкающему стеклянными гирляндами. – Она похожа на Хранительницу Вонголы, но муж описывал ее несколько иначе.
- О, она из Вонголы, - блондинка хмыкнула. – Они там все заносчивые.
- Они там все замечательные и прекрасно выполняют свою работу, в отличие от Вас, дорогая, - Дино положила руку охнувшей блондинке на плечо, обворожительно ей улыбаясь, а затем обратилась к ее ойкнувшей подруге: - А какая именно Хранительница?
- Облака, по-моему, - задумавшись, ответила та, и Кавалоне благодарно кивнула, следя за ее взглядом, проводившим мелькнувшие в толпе черные пряди волос.
Кея не часто посещала такие мероприятия, и Дино об этом прекрасно знала. Она предпочитала оставаться дома, а если взбесившаяся от вечных увиливаний азиатки Гокудера находила ее и там, она вырубала ту ударом тонфа и попросту сбегала в поместье Кавалоне, сидя в кабинете занятой итальянки и читая периодически заинтересовавшую ее зарубежную литературу. Кея ставила в противовес светским приемам тишину собственного дома, а дружеским посиделкам – опасность холодных переулков. Она не интересовалась тем, чем обычно интересуются женщины высокопоставленного общества, и Дино ценила эту невинность внутри бывшей ученицы, ценила ее характер, иногда невыносимый и непримиримый, но именно тот, который привлекал ее больше всего. Кея всегда выделялась тем, что думала и действовала она не как обычная женщина, а как расчетливый хладнокровный человек, способный до мельчайших подробностей расчертить свои планы и строго следовать им. Она была той, кем она была, и Дино любила ее именно за это.
Нахмурившись, Кавалоне вдруг остановилась, думая, а не привиделось ли ей. Развернув голову к объекту, который так заинтересовал ее внимание, итальянка округлила ошарашенные глаза, в упор смотря на взмахнувшую чуть-чуть подкрашенными ресницами Хибари. Черное платье, открывающее острые коленки, сидело на ней как влитое, выгодно подчеркивая все прелести ее хрупкой фигуры, а узкая юбка на пару с черными туфлями, украшенными золотой пряжкой, делали ее еще более высокой и стройной. Вырез платья, от которого до середины живота струилась золотая молния, напоминал три стороны прямоугольника со сглаженными углами и открывал небольшую часть бледной груди, а длинные рукава с круглыми вырезами по всей длине струились до самых запястий рук, украшенных длинными пальцами с черными ногтями. Дино бы ни за что не поверила, что это бывшая ученица сейчас стоит вполоборота к ней, но знакомый стальной блеск в сверкающих глазах давал понять, что это действительно она, собственной персоной. Только немножко… другая.
Кея стояла чуть в стороне от общей массы, не обращая внимания на восхищенные взгляды, обращенные к ней, и внимательно смотрела за обстановкой, подмечая малейшие детали. Подумав о том, куда Хранительница могла спрятать свои верные тонфа, Дино бесшумно подошла к ней со спины, кладя ладони на острые бедра и невесомо касаясь губами кромки уха, украшенного еле заметным фиолетовым камушком гвоздика, пару которых Кавалоне дарила брюнетке еще несколько лет назад, а та упорно не хотела прокалывать уши: видимо, теперь Облако решила дать хотя бы одному гвоздику маленький шанс.
- Ты действительно производишь фурор на окружающих, Кея.
Хибари фыркнула и безразлично повела плечом, чуть выглядывающим из-под черной ткани на стыке рукава и кромки декольте:
- Это не мои проблемы.
- Я не ожидала, что ты приедешь, - честно сказала итальянка, вороша дыханием черные пряди, артистически взъерошенные на затылке: вообще, Кея была ниже ее на целую голову, но сейчас она стояла на внушительной высоте каблука, и они почти сравнялись в росте. – Ты не посещаешь такие мероприятия. Мне сообщили в последний момент.
- Глава семьи, устроивший прием, весьма темная личность. Я изучила его дело, и черных пятен в нем больше, чем белых. Савада надеется на мирное собрание, но я не исключаю возможности столкновения интересов, способное перерасти в открытое объявление войны, - Хранительница обернулась, смотря из-за плеча в настороженные карие глаза. – Нас не отпустят, если это произойдет, и придется выбираться собственными силами. Для этого я здесь.
- Ты постоянно говоришь, что не заодно с Вонголой, но ты всегда идешь им навстречу.
- Я лишь хочу забить этих травоядных до смерти, - фыркнула Хибари, отворачиваясь, отчего черные пряди мягко полоснули Кавалоне по щекам. – А если их поубивают раньше времени, как я смогу это сделать?
Дино повела светлыми бровями, состроив забавную задумчивую рожицу, и беззвучно согласилась с этим заявлением. Может быть, Кея и искала сильных противников, может быть, она и хотела сражения, но она никогда не говорила главного, никогда в этом не признавалась и признаваться не собиралась: она всегда будет помогать им, потому что они – ее единственная семья. То, что можно было назвать своим и ревностно защищать от алчного глаза чужаков. Это было тем, через что твердо стоящая на своем азиатка реализовывала себя, тем, чем она жила. И тем, в чем она никогда не сознается.
Итальянка провела ладонью по дрогнувшей от невесомого прикосновения руке, сжимая пальцы на бледном запястье, и рывком развернула крутанувшуюся на каблуках брюнетку к себе. Та не удержала равновесия на непривычно неудобной обуви, падая в раскрытые объятия, и хмуро прищурилась, поднимая взгляд на улыбающуюся Кавалоне.
- Не подаришь мне один танец? – игриво сверкая карими очами, спросила Дино, кладя теплые ладони на чуть прогнувшуюся поясницу Облака. Стрельнув серыми глазами сквозь толпу, где за разноцветными спинами ненавязчиво взмахнула рукой Гокудера, встречным взглядом подавая незаметный сигнал о начале собрания, Кея потянулась вперед, легко-легко касаясь губами загорелой щеки:
- В следующий раз, - Хибари оттолкнулась от плеч бывшей наставницы ладонями. – Тебе пора поторопиться, если не хочешь опоздать.
Кавалоне опоздать не боялась, и поэтому, когда Хранительница развернулась, намереваясь скрыться в толпе, среди которой пронеслись предупреждающие шепотки, схватила любовницу за руку, рывком дергая на себя и хватая за плечо, чтобы горячо прошептать в покрасневшее ухо:
- Я заберу тебя после собрания, ты позволишь?
- Я подумаю, - прозвучал лаконичный ответ, произнесенный привычным холодным тоном, и черные пряди затерялись в разноцветной пестроте гостей. Дино передернула плечами, поправляя на руках шаль, и улыбнулась подошедшему к ней Ромарио.
Вечер обещал быть более чем замечательным.

Чуть дребезжащая музыка, прерывающаяся сухим потрескиванием, отразилась от стен, собираясь в вершине куполообразного потолка, и плавным эхом осела на мраморном полу огромного круглого холла, украшенного внушительной лестницей и высокими колоннами. Дино улыбнулась, опираясь локтями о мраморные лестничные перила, и посмотрела на Кею, медленным шагом отходящую от потрескивающего граммофона, буквально выплевывающего из ощетинившейся позолоченными осколками трубы ненавязчивую джазовую мелодию, последнюю мелодию, которую он проигрывал в поместье Кавалоне: завтра его судьба решится либо на аукционе, либо в антикварной лавке. Но пока еще сегодня, и старинный проигрыватель надрывался из последних сил, заполняя волшебной, испорченной лишь звуками технических неполадок, музыкой все вокруг себя.
Хибари незаметно покачивала бедрами, танцующей походкой выходя в самый центр украшенного прелестными звуками холла, держа руки скрещенными на груди. Она медленно выбрасывала визуально удлинившиеся ноги вперед, с силой нажимая на носок и стараясь совсем не стучать каблуком, подстраиваясь под ритмы, что обволокли ее тело. Чуть передернув плечами, даже игриво, она обернулась к замершей итальянке, не сводящей с нее любопытных глаз, и протянула ей руки, прохладно улыбаясь:
- Я задолжала тебе танец.
Дино улыбнулась, неспешно спускаясь с лестницы, десяток ступенек которой она уже прошла, и ступила на мраморный пол, ловкой кошкой подкрадываясь к азиатке, повернувшейся к ней спиной. Схватив ее за бедра и почувствовав, как она прижимается спиной к ее груди, Кавалоне провела ладонями вниз по худым ногам, кончиками ногтей касаясь острых коленок, и скользнула руками на живот, двигаясь в унисон с плавными ритмами, совершаемыми телом брюнетки. Кея положила свои руки поверх теплых пальцев женщины, чуть поворачивая голову в сторону и опираясь затылком об угловатое плечо, и удовлетворенно улыбнулась, слыша голос, хозяйка которого ворошила дыханием черные пряди ее волос:
- Ты выглядишь великолепно, - Дино почувствовала, как маленькая ладонь с длинными пальцами скользит по ее бедру, вычерчивая силуэт спрятанного пистолета. – Но я никогда не ожидала увидеть тебя в таком образе.
- Разве он отличается от моего? – Хибари крутанулась на каблуках, хватая бывшую наставницу за талию и скользя рукой по темно-синей юбке. Кавалоне и рот открыть не успела, как проворная ладонь провела по внутренней стороне ее бедра, задрав юбку, и в тонких пальцах Хранительницы сам собой оказался небольшой пистолет, который она, держа за ободок спускового крючка, откинула от себя. Оружие с глухим ударом, на секунду заглушившим приятный ритм музыки, упало на пол, кружась по белому мрамору и останавливаясь в нескольких шагах от доигрывающего свое время граммофона.
- Я не танцую с вооруженными людьми, - заметила Облако, обвивая шею удовлетворенно усмехнувшейся итальянки руками. Та провела ладонями по прогнувшейся спине бывшей ученицы, чувствуя, как она прижимается грудью к ее груди, и вплела пальцы в черные волосы, проскальзывающие мимо них мягкими прядями.
- Ты выглядишь дерзко. Сексуально. Даже развратно, - Дино прижалась губами к бледной шее Хранительницы, вцепившейся ногтями в ткань ее шали, которую брюнетка тут же накинула на шею бывшей наставницы, цепко держа за оба края и не разрешая отходить от себя далеко. – Но красиво ты…
- Тебе не нравится, - холодно заключила Кея, дергая за концы сложившейся шали.
- Столько взглядов, направленных на тебя, - Кавалоне покачала головой, чувствуя, как азиатка танцующей походкой выскальзывает из ее рук, отпуская черную легкую ткань. – Я растерялась. Ты никогда не выделялась, тебе не нужно было, и вдруг ты приходишь в таком обличие…
- Значит, - отойдя от итальянки на пару шагов, Хибари, чуть расставив ноги, витиевато крутанула бедрами в такт музыке, и дернула за молнию платья, открывая вид на кроваво-красную ткань бюстгальтера, украшенного черным кружевом, - это тебе тоже не нравится? Ну, что ж…
- Иди сюда, - Дино улыбнулась, восхищенным взглядом скользя по молочно-бледной коже груди, и схватила ее за руку, рывком дергая на себя. Хранительница закружилась, припадая спиной к возбужденно вздымающейся груди, и почувствовала, как щеки покрывают предательский румянец, когда уха коснулись горячие губы, прихватывая маленький камень одинокого гвоздика.
- Я не для них старалась, - тем не менее, голос не дрожал, и Кея чуть наклонила голову, позволяя бывшей наставнице покрывать мокрыми поцелуями обожженную дыханием шею. Тянущее чувство волной хлынуло вниз живота, заставляя выгнуть навстречу ласкающим талию рукам, и Хибари развернулась к итальянке лицом, хватаясь за концы оставленной шали и наклоняя ее к себе. Дино коснулась бледных губ, смотря в полуприкрытые серые глаза, сверкающие страстным помутнением, и скользнула языком в горячий рот, проводя ладонями по упругим ягодицам и ловя прыгнувшую на нее азиатку за бедра. Облако обвила ноги вокруг талии Кавалоне, пальцами гладя ее щеки, и когда та оторвалась от вожделенных губ, проводя оборвавшуюся хрустальную нить слюны между горячими языками, услышала:
- Я люблю тебя любой, Кея, - Дино почувствовала, как брюнетка проводит подушечкой пальца по ее нижней губе, поднимая лицо и целуя ее в переносицу. – Только предупреждай меня, когда в следующий раз будешь проводить такие эксперименты.
- Знаешь, я хочу новый костюм, - задумчиво сказала Хибари, спрыгивая с отпустивших ее рук и приникая всем телом к распахнувшей объятия Кавалоне. – Женственный.
- Но у тебя много костюмов, - возразила та, одной рукой поддерживая выгнувшуюся в спине женщину под талию, а второй гладя согнутую в колене ногу, наклоняясь и целуя подставленную белую шею. Выпрямившись, Хранительница, не сбавляя танцевальных ритмов, положила локти на угловатые плечи, вытягивая руки за спиной итальянки, и шепнула прямиком в раскрытые горячие губы, прижимаясь к ней полуобнаженной грудью:
- Я хочу тот, в котором буду так же красива, - увидев нахмуренный взгляд карих глаз, она покачала головой, все же кладя на ладонь бывшей наставницы, обнимающей ее за талию, свою руку. – Не для них. Для тебя, глупая ты лошадь.
Держа руку блондинки в своих пальцах, она скользнула загорелой ладонью по бедру, заставляя задрать короткую черную юбку и почувствовать кожей ладони кружева сетчатой ткани, оплетающей худые ноги Облака. Удовлетворенно улыбнувшись удивлению в глазах Дино, Хибари прижалась губами к ее уху, проводя языком по чувствительному завитку:
- Я чулки купила, - с намеком заметила она, на что итальянка расплылась в солнечной улыбке, самостоятельно проводя по полуобнаженному бедру. – Ажурные.
- И все мне?
- И все тебе, бестолочь, - уже не холодным, а спокойным, пронизанным нотками обычно несвойственного ей тепла, голосом дала разрешение Кея, чувствуя, как ее кружат в финальных ритмах затихающего граммофона и хватают на руки, занимая губы жарким поцелуем, полным коктейля чувств и эмоций. Ей хорошо в этих теплых женских руках, заботящихся о ней на протяжении всех десяти лет и ни разу не отпускавших ее, как бы она этого не хотела. Она хочет быть лучшей для этих заботливых рук, для ласковых карих глаз, для солнечной улыбки, для всей волшебной Кавалоне, которая будоражит ее душу и ее тело одним лишь прикосновением, одним лишь игривым взглядом.
Но для нее, для Дино, Кея всегда была безумно красивой.

Название: Мышь
Персонажи: Fem!Ямамото/fem!Гокудера, Ури
Рейтинг: G
Жанры/предупреждения: ООС, гендер-бендер, фэмслеш, романтика
От автора: Надо было экшн запилить

БоятьсяПосвистывая веселую мелодию под нос, Ямамото прижалась губами к горлышку холодной бутылки, наполненной чистой свежей водой, и подняла ладонь козырьком, закрывая глаза от яркого солнца. Воздух пылал жаром настолько, что заставлял людей прятаться в душных квартирах, заставленных кондиционерами и вентиляторами, и плавил асфальт под ногами. Прикрутив синюю крышечку на горлышко, Ямамото спрятала бутылку в сумку, засовывая руки в карманы коротких шорт и неспешно заворачивая на узкую тропинку, ведущую ко входу в небольшую однокомнатную квартиру в многоквартирном доме.
Хотя бы потому, что дверь была приоткрыта, Ямамото сообразила, что Гокудера дома, и, целесообразно постучалась, к сожалению, не получая никакого ответа. Пожав плечами и решив, что раз хозяева не встречают, то значит, они предоставляют гостям полную свободу действий, бейсболистка прошмыгнула в маленькую прихожую, убеждаясь, что кеды с небрежно раскиданными разноцветными шнурками стоят на положенном месте в углу, а легкая сетчатая накидка висит на единственном крючке, кое-как привинченном к стене: Гокудера не любила, когда обгорают плечи.
- Ури, не стой столбом, дура, хватай ее! – истошный крик итальянки, на мгновение заложивший уши, заставил Ямамото чуть ли не перекреститься, быстренько скидывая с ног кроссовки и проходя по небольшому коридору на кухню, откуда вопли и имели место быть. Любопытно заглянув за угол, Такеши прыснула, закрывая рот рукой, и скользнула взглядом по дикому беспорядку, что царил в маленьком помещении.
В одной руке сжав внушительную поварешку, мстительно потрясая ею, а в другой держа огненно-красную раскрытую коробочку, Гокудера гордо балансировала на табуретке, стоящей посреди кухни, и сжигала злобным взглядом, полным праведного гнева, сидящего перед ней рыжего котенка, преспокойно облизывающего лапки и невозмутимо смотрящего на взбешенную хозяйку большими честными глазами огненного цвета. Решительно тыкая в питомицу поварешкой, Хаято обвела рукой кафельный пол, громко крича:
- Что ты смотришь на меня, животное? Что ты на меня смотришь? Ты кошка или кто? Лови ее давай!
- Мяу, - лаконично послала хозяйку Ури, сворачиваясь уютным клубком и кладя голову с торчащими остроконечными ушками, украшенными язычками красного пламени, на сложенные лапки. Почти задохнувшись от возмущения, Гокудера поджала губы и замахнулась поварешкой, но ничего не сделала, предпочитая считать трехногий табурет своей непреступной крепостью.
- А во что это вы тут играете? – Ямамото прислонилась плечом к дверному косяку, улыбаясь ослепительной улыбкой, чудом оставшейся целой с ее-то интересами, и Ураган подпрыгнула от удивления, злобно потрясая поварешкой в сторону радостной бейсболистки и прижимая коробочку к груди, будто хватаясь за сердце:
- Твою мать, дура бейсбольная, - она иллюзорно сплюнула, уже тише добавляя: - Напугала.
- А что случилось-то? – Такеши подошла к свернувшейся клубочком Ури, подметающей длинным хвостом кафель, и почесала ее за ушком, заставляя кошку тереться о свою ладонь и приветственно мурчать. Вот это баба, Ури одобряет, спокойная, веселая и не орет по пустякам. Не то, что это вопящее чудо на табурете с поварешкой в руках.
- Вот эта тварь Божья, - красноречивый тычок в сторону зашипевшей на хозяйку кошки, - не выполняет свою работу.
- Мяу, - возразила животная, поднимая глаза на улыбающуюся бейсболистку, будто говоря, что она тут не при чем. Нахмурившись, Гокудера положила ладонь на плечо Дождя, спускаясь с табурета, и схватила попробовавшую удрать кошку за шкирку, поднимая на уровень своих глаз и озлобленно шипя в ответ. Ури дернула лапками, выпуская когти, и попыталась выцарапать эти нахальные зеленые зенки, владелец которых посмел так грубо хватать ее пушистое величество, но девушка предусмотрительно встряхнула питомицу, держа ее на расстоянии вытянутой руки.
- Что ты мне мяукаешь? Мне твое «мяу» эту тварь пищащую поймать не поможет!
- Какую тварь пищащую? – спросила Ямамото, и тут же, будто в ответ на ее вопрос, из-под холодильника заинтересованно высунула свой нос серенькая мышка, поводя тоненькими усами и оценивая обстановку. Увидев грызуна, Гокудера выронила шипящую на мышь Ури, пластом шлепнувшуюся на кафельный пол, и запрыгнула обратно на табурет, беспомощно, но очень воинственно и очень мстительно потрясая поварешкой в сторону осмелевшей мышки, тихонькими перебежками совершающей путь от холодильника до стола. Пригнувшись на передние лапы, кошка открыла рот, грозно шипя на замершую мышь, и прыгнула вперед, точным ударом лапы отправляя несчастную прямиком под стол. Гол, господа, решительный и точный гол.
- Да что ж ты творишь, дура рыжая?! – воскликнула Хаято, чуть ли не с табурета от досады падая. – Ты ее ловить должна, слышишь, ловить!
- Мяу, - невозмутимо ответила Ури, быстренькими прыжками возвращаясь в исходную позицию, и высовывая шершавый язык, скользнувший между остро заточенными клыками: съехидничаем, пока она там беспомощно на табуретке своей крутится. Пока Гокудера проклинала питомицу на чем свет стоит, Ямамото села на колени, покрытые корочкой недавно заживших ран, и протянула руку под стол, хватая собирающуюся удрать мышь за хвост. Вытащив пищащее животное, бейсболистка подняла его на уровень глаз, показывая дрогнувшей подруге:
- Ты мышей, что ли, боишься? – на лице бейсболистки была такая широкая улыбка, что просто признаться в своей слабости Гокудера не могла, поэтому напыщенно фыркнула, взмахивая поварешкой и складывая руки на груди:
- Вот еще, больно надо.
- Да ладно тебе, - весело протянула Такеши, подходя к отшатнувшейся и чуть не свалившейся на пол девушке и протягивая ей возмущенно пищащую мышку, покачивающуюся на хвосте, словно маятник: смотрящая в испуганные черные глазки-бусины Ури с аппетитом облизалась. – Она совсем безобидная. Вот, подержи ее.
- Что?! – возмущенно вскричала Хаято, замахиваясь поварешкой и указывая ею на дверь. – Унеси ее отсюда, унеси! И с мышью не возвращайся!
Пожав плечами, Ямамото пристроила мышку в руках, почесывая указательным пальцем по макушке, и прошлась по коридору, присаживаясь на колени и опуская несчастную на узенькую тропинку, ведущую к дому итальянки. Оказавшись на свободе, мышь целесообразно отбежала на какое-то расстояние и обернулась, благодарно смотря своими маленькими черными глазками. Девушка отсалютовала исчезнувшему в траве грызуну, и вернулась в квартирку, закрывая за собой дверь. Зайдя на кухню, она застала хмурую Гокудеру в том же положении на том же табурете.
- Унесла? – мрачно спросила она, испепеляя взглядом невозмутимую кошку, будто мысленно показывающую ей неприличную комбинацию пальцев. Ямамото кивнула и подошла к мнущейся на табуретке подруге, предупреждающе тыкающей в нее поварешкой. – Точно унесла?
- Точно, слезай, не бойся, - Такеши подергала ее за подол короткой школьной юбки, и Хаято раздраженно вырвала ткань из загорелых пальцев бейсболистки, внимательно оглядывая кафельный пол. - Никого тут больше нету.
- А вдруг их тут целый выводок? – Гокудера задумчиво прикусила губы, пихая азиатку в плечо. – А если я сейчас слезу, а они всем скопом из всех щелей полезут?
- Ну, тогда я не дам тебя в обиду, - Ямамото широко улыбнулась, обнимая итальянку за талию, будто собираясь взять ее на руки, и та отложила поварешку, неуверенно сжимая угловатые плечи. Зафиксировав одну руку на спине худощавой Хранительницы, а второй подхватив ее под коленки, Такеши хихикнула, смотря в хмурое мрачное лицо, и весело спросила: - А ты только мышей боишься? Или там еще ужей всяких или пауков?
- А у тебя есть, что ли, с собой? – недоверчиво спросила Гокудера, упирая ладонь в грудь бейсболистки, и та заливисто рассмеялась, прижимаясь губами к виску Урагана:
- Нет, не волнуйся.
Успокоившись, Хаято обвила руки вокруг шеи Такеши, крепче прижимаясь к горячей груди и посылая облизывающейся кошке мстительный взгляд, на который Ури ответила поднятием задней лапы из положения сидя. Неся на руках притихшую итальянку, Ямамото ненароком подумала, а не напустить ли ей в квартиру целую ораву этих мышей, чтобы Гокудера также крепко обнимала ее и тесно к ней прижималась.

Название: Запомни
Персонажи: TYL!fem!Дино/TYL!fem!Кея
Рейтинг: PG-13
Жанры/предупреждения: ООС, гендер-бендер, фэмслеш, романтика
От автора: Как мало человеку надо для вдохновения: чулки и две девочки (с) Чернокрыл

ФэмслешеритьДино держит спину прямо, быстро выстукивая тонкими высокими каблуками свою ровную походку. Ромарио тенью следует за ней, смотря в ее выпрямленную спину, затянутую в ткань черного пиджака: надо же, как быстро она превратилась в женщину, ведь еще только вчера сбивала коленки в кровь и лазала по деревьям. А Дино хмурится, вспоминая об упитанной пачке бумаг на своем столе. Хочется снова стать девочкой, чтобы сбивать коленки в кровь и лазать по деревьям.

Кавалоне распахивает дверь в свой кабинет, застывая на пороге и не пуская заинтересовавшегося Ромарио дальше. Развернувшись к подчиненному, она строго кивает, на что тот отвечает благосклонным кивком и получает ласковую улыбку. Она смотрит вслед отпущенному на все четыре стороны до завтрашнего утра так точно Ромарио, и запирает дверь своего кабинета. Замок звонко щелкает, подчиняясь поворотам ключа в длинных пальцах.

- Удивлена? – в ее холодном по жизни голосе звучат шаловливые нотки, и Дино выгибает светлую бровь, растягивая губы в улыбке.
- Можно сказать, что даже очень.

Кея холодно, но довольно усмехается, упирая локоть в колено и опираясь на ладонь подбородком. Она уверенно сидит на рабочем столе Кавалоне в окружении разбросанных по деревянной поверхности бумаг, будто говоря: «Если хочешь заняться работой, попробуй проигнорировать меня». Ее одежда – строгие черная юбка и пиджак на пару с фиолетовой рубашкой аккуратно сложены на кожаном диване недалеко от камина, на коврике перед которым также спокойно примостились и аккуратные туфли, чей каблук был чуть ли не в два раза меньше каблука самой Кавалоне. Кея никогда не понимала, как итальянка передвигается на таких «шпалах».

Дино жадно осматривает бывшую ученицу с ног до головы. Прелести бледного тела скрывают лишь комплект черно-белого кружевного белья, где лямки бюстгальтера игриво приспущены с плеч, и черные чулки с кружевным ободком. Дино сглатывает, медленно подходя к неподвижно сидящей брюнетке. Почему-то больше не хочется сбивать коленки в кровь и лазать по деревьям. Прямо перед ней сидит куда более увлекательное занятие.

Дождавшись, когда итальянка подойдет на более близкое расстояние, Кея бесстыдно раздвигает ноги, обхватывая ими бедра блондинки и прижимая ее к себе. Кавалоне охает, подхватывая облизывающуюся Хранительницу за талию, и смотрит в ее сверкающие глаза. Хибари не провоцирует, она уже нарывается, и Дино держится из последних сил, игриво наклоняя голову и спрашивая:

- Что случилось, Кея?
- Разве что-то должно было случиться? – брюнетка почти обиженно фыркает, ловкими пальцами расстегивая большие круглые пуговицы на пиджаке Кавалоне. – Я просто соскучилась и хочу тебя.

Дино неожиданно припадает к ее губам, целуя яростно и жадно, чувствуя кусающиеся ответы и помогая нетерпеливой Хибари раздевать себя. Пиджак и белая рубашка почти с животной яростью покидают загорелое тело, а цепкие пальцы азиатки, уже хватаются за молнию юбки-карандаша, оставляя Дино на равных с Кеей – в одном белье.

- Я не знаю, что случилось, - Кавалоне пальцами зачесывает челку Облака назад, целуя в белый лоб. – Но я безмерно рада, что ты сейчас действительно здесь.

Кея молчит. Она только скользит пальцами по загорелому плечу, обнимая блондинку за шею и откидываясь на поверхность стола, усыпанную бумагами. Дино целует подставленную шею и белую, как снег, грудь, проводя ладонью по животу, и пальцами ласкает чувствительную промежность, отчего Хибари выгибается, закусывая губу. Прикосновения итальянки всегда нежные и чувственные. Иногда это зверски бесит, а иногда бывает просто необходимым, как сейчас, например. Кея вплетает пальцы в светлые пряди, и неожиданно для Кавалоне улыбается, рассматривая ее лицо.

- Я скажу лишь один раз, - она смотрит прямо в удивленно распахнутые шоколадные омуты, говоря тихо и уверенно. – А ты запомни на всю жизнь. Я. Люблю. Тебя.

Азиатка проводит большими пальцами по покрасневшим скулам бывшей наставницы, смотря, как ее по-детски припухлые губы расплываются в счастливой улыбке. Она тут же заключается в крепкие объятия, прижимаясь в ответ всем телом, и вслушивается в тихий голос Кавалоне, слабо, но удовлетворенно улыбаясь. В последующий поцелуй она вкладывает все то, что держала глубоко в своем сердце все десять лет.

А когда наутро просыпается на узком диване от приятных мокрых прикосновений, уже не фыркает и не отбивает итальянке ребра – разрешает ей спокойно целовать свои руки и плечи. Она знает – Дино запомнит на всю жизнь. И никогда ее не оставит.

Название: Растрепанный котенок
Персонажи: Бьянки/Хром
Рейтинг: PG-13
Жанры/предупреждения: ООС, фэмслеш, романтика, hurt/comfort
От автора: и, наконец, без гендер-бендера, с очень-очень девочками.

ФэмслешеритьВ манящей фиолетовой вселенной, наполненной мерцанием загадочных звезд, серебряным дождем разливается страх. Он опутывает все тело, протягивая свои щупальца не только к учащенно бьющемуся сердцу, будто пытающемуся сломать свою белоснежную клетку, но даже к кончикам пальцев, словно еще одна кровеносная система, толкающая ярко-красную коробку чувств и эмоций. Только страх толкал безумие.

Хром всегда обнимала себя, когда ей было страшно. Она не боялась темноты, призраков, мышей или чего-нибудь в этом роде, чего обычно боятся девочки ее возраста. Нет, совсем нет. Она боялась остаться одна. Хотя, даже не так. Она боялась остаться без своего Спасителя, заключенного под слоем цепей в огромной колбе, заполненной раствором. Если нет его – нет и ее. А она отчаянно цеплялась за свою хрупкую жизнь, сама не замечая, как из маленького, прижатого к земле росточка превращается в красивый распускающийся цветок, тянущийся к солнцу, чтобы накормить свои запертые в темноте корни. Ее корнем был ее Спаситель.

Хром всегда обнимала себя, когда ей было страшно. Пока не нашелся человек, который стал делать это за нее. Нет, Спаситель все также спал в своей колбе, опутанный цепями, и она могла только мечтать о дне, когда сможет почувствовать тепло его сильной ладони и увидеть прищур его сверкающих разными цветами глаз. И вместо тепла Спасителя она чувствовала тепло грациозной пантеры с прикрытыми бледно-зелеными глазами, как листва, обласканная свежей утренней росой. Светлые изумруды смотрят успокаивающе и по-домашнему, а теплые женские руки крепко обнимают за плечи, гоняя по телу не иголки раскаленного страха, а жидкое счастье, заполняющего все свободное пространство внутри нее.

Бьянки называет Хром маленьким растрепанным котенком. Девочка непонимающе смотрится в зеркало, двумя пальцами приподнимая тонкую прядь иссиня-черных волос. Женщина смеется и подходит к ней со спины, кладя руки на плечи. Она выше Докуро на целую голову, и она настолько красива, что Хром не может оторвать взгляд от ее отражения, когда Бьянки наклоняется к ней, невесомо целуя в щеку, тут же покрывающуюся румянцем. От пантеры пахнет чем-то сладким, но не приторным, и девочка хочет дать этому название. Карамель. Наверное, это карамель. Да и сама женщина похожа на карамель – она такая же неспешная и тягучая. Хром никогда не ела карамели, но ей кажется, что она именно такая.

Докуро почти привыкла к шумной жизни веселого дома Савады после того, как Тсуна, вечно волнующийся о ее состоянии, привел ее к себе. Она уже почти не видит кошмаров по ночам и не просыпается в холодном поту. Она уже научилась управляться со своим кольцом и делает успехи в продвижении по крутой лестнице иллюзий, с каждым шагом поднимаясь на более высокую ступень. Хром незаметно улыбается, смотря в окно на развеваемую ветром листву, и вспоминает зеленые глаза пантеры, лежащей на футоне у ее кровати и держащей ее за руку. Так и исчезли ночные кошмары. Она вспоминает благосклонный взгляд и теплую улыбку. Так и появился стимул совершенствоваться.

Хром не хочет быть растрепанным котенком. Она хочет стать сильнее, свободнее, увереннее. Потому что спаситель возлагает на нее большие надежды. Потому что Босс добрый и заботливый. Потому что ребята отзывчивые и готовые на все ради семьи. Потому что у Наны ласковые руки. Потому что у пантеры мягкие губы. Хром краснеет и сильнее сжимает трезубец в руках. Она станет сильнее, свободнее, увереннее. Она сможет. Потому что изумрудные глаза смотрят тепло и с любовью.

Бьянки наблюдает за Хром с первого ее появления в затихшей жизни женщины. Она как капля живительной влаги для нее, как невиданный цветок, к которому боишься прикоснуться, издалека любуясь его незабвенной красотой. Да, девочка была красива. Изящная, хрупкая, тонкая. У Бьянки перехватывало дух, как только она представляла, какая кошка может вырасти из этого котенка. Скорпион ядовит, и любовь его ядовита, но для маленькой Докуро он готов проглотить весь свой яд. Бьянки не поняла, когда успела влюбиться. Возможно, с первого взгляда в мерцающее фиолетовое око.

Хром берет ее за руку осторожно и отводит глаза, позволяя румянцу залить нежные девичьи щеки. Женщина улыбается, целуя смущенную девчушку в висок, и послушно садится на пол, где сидит ее напуганный котенок. Хром боится, и Бьянки прижимает ее голову к своей груди, позволяя слушать мерный стук влюбленного сердца, будто посвящая в самую тайную тайну, которую котенок, конечно же, разгадает. И, несомненно, смутится еще больше в процессе разгадки.

И через десять лет Хром не разучится смущаться. Она будет сильной, со спокойным взглядом прекрасного манящего глаза убивая противника, свободной, живя уже не за счет Спасителя, а за счет собственных навыков и трудов, уверенной, держа спину прямо и выстукивая каблуками свою быструю походку. Докуро будет одним из незаменимых элементов, будет сотни раз подвергаться опасности и столько же раз быть на волоске от роковой ошибки, стоящей ей жизни, но для Бьянки она останется все тем же растрепанным котенком, с совсем девичьим смущением идущим в ее теплые объятия.

Румянец будет покрывать ее нежные щеки, когда она будет расстегивать маленькие пуговицы синей атласной блузки, обнажая хрупкие белые плечи и упругую грудь. Она будет трогательно отводить взгляд, когда Бьянки будет ее целовать, родными теплыми руками лаская напряженное тело. Потому что для грациозной пантеры она навсегда останется маленьким растрепанным котенком, ищущим защиту в сильной зеленоглазой женщине.

@музыка: Была в перечне

@темы: Гендер-бендер, Фемслэш, Фанфикшн, 8059, Чтобы не терялось, Eborn!, Бьянки/Хром, D18

@музыка: Kyte - Ihnfsa

@темы: Эйс/Луффи, Фанфикшн, Слэш, One Piece

Просто смотреть на эти очешуенные гоглы
и любить Кида еще больше. И Киллера с ним заодно.

@темы: Арт, Киллер, Кид, One Piece

Луффстера невозможно не любить

@темы: Арт, Луффи, One Piece